Тезисы доклада Владимира Мацкевича, озвученного во время конференции «Участие гражданского общества Беларуси в инициативе Восточного партнерства» (Минск, 22 апреля 2009 года).

Двадцать лет назад с падением Берлинской стены по Европе прокатилась мощная волна демократизации, охватившая Центральную и часть Восточной Европы. Более десяти лет народы и правительства как старых членов Евросоюза, так и тех, кто только готовился к вступлению, напряженно трудились не только над новым европейским устройством, но и формировали новый центр мировой политики и экономики. Энергии и энтузиазма этой волны хватило до начала нового тысячелетия, еще несколько лет запущенный процесс продолжался по инерции. Но уже к 2004 году стало очевидно, что первоначальный импульс европейской интеграции исчерпан и ее продолжение требует новых идей, новых организационных форм и даже новых лиц в политике. До 2008 года в Европе не было ни ярких лидеров, ни актуальных идей и мотивов. Казалось, что «оранжевая революция» в Киеве положила конец целому историческому периоду. Весной 2008 года была выдвинута польско-шведская инициатива, которая через несколько месяцев стала широко известна как программа «Восточное партнерство» между Евросоюзом и шестью странами Восточной Европы и Закавказья — западным регионом бывшего СССР.

С этой инициативой и в Евросоюзе, и в шести странах-партнерах связываются большие надежды. Евросоюз в его нынешнем виде не может развиваться без экспансии европейских ценностей, норм и стандартов на соседние регионы. Необходимость экспансии диктуется мировым раскладом сил, обостряющейся конкуренцией новых экономик Китая и Индии, ослаблением США и утратой этой сверхдержавой рычагов воздействия на мировые процессы и сдерживания негативных тенденций. Мировое лидерство снова может переместиться в Европу, если сама Европа будет стремиться к этому лидерству и сможет выдержать конкуренцию. При этом экспансия в форме прямого расширения Евросоюза в ближайшее время невозможна. И дело не только в мировом экономическом кризисе, но и в усталости народов Западной Европы от расширения. Самые крупные страны Евросоюза пока не могут позволить себе финансовые и социальные издержки, которые приходится нести, выравнивая экономические условия, социальные стандарты, уровень жизни и культурные условия в новый странах Евросоюза, не говоря уже о тех, которые хотели бы присоединиться к ЕС. Европа встала перед дилеммой: с одной стороны, ей жизненно необходима экспансия и расширение, с другой стороны, расширение в старых формах грозило подрывом жизнеспособности уже сложившегося союза. Программы добрососедства, которые реализовывались Евросоюзом в последние годы, были топтанием на месте. Границы Евросоюза настолько расширились, что соседей, с которыми следовало поддерживать добрые отношения, стало очень много. Европейские лидеры долгое время не могли определиться с выбором основного стратегического направления европейской экспансии. Франция с трудом отказывалась от своего старого направления — Северная Африка. Германия не готова признать ошибочность своей ставки на Россию как главного союзника в Восточной Европе. Балканы могут обойтись Европе слишком дорого, но, с другой стороны, вопрос их интеграции в Европу — дело времени. Не сейчас, так потом, когда они сами подтянутся. Готовность Турции к евроинтеграции оказалась сильно преувеличенной. В этих условиях история дала шанс Украине и другим бывшим союзным республикам СССР. Однако этим шансом еще нужно суметь распорядиться.

Программа «Восточное партнерство», как и предшествующие программы добрососедства, строится таким образом, чтобы постепенно приводить экономику и государственное управление в шести странах к европейским нормам и стандартам, формировать общий рынок, но, при этом, не обременять европейский бюджет чрезмерными расходами. Формирование общего рынка совместными усилиями Евросоюза и шести стран Восточного партнерства без выравнивания уровня жизни и социальной защищенности в этих странах до уровня, принятого в Европе. Евросоюз пока не справляется с тем, чтобы приблизить социальную защищенность и качество жизни гражданам вновь присоединившихся стран до уровня, установленного в Западной Европе. Шести странам Восточного партнерства придется с этим смириться и заботиться об этом самостоятельно. Такова плата за опоздание.

В чем же тогда привлекательность Восточного партнерства для этих шести стран? Собственно, только в общем рынке. Свободное движение товаров, капиталов, инвестиций и ноу-хау при основном конкурентном преимуществе — дешевой рабочей силе, будет способствовать притоку инвестиций в виде перемещения части производств из Западной Европы в эти страны, что, в свою очередь, приведет к модернизации и структурной переорганизации экономики, с чем правительства этих стран самостоятельно не справляются. За то, чтобы успевать за темпами развития, задаваемыми Евросоюзом, придется некоторое время нести социальные издержки. Эти издержки можно уменьшить, если часть трудовых ресурсов будет включена в европейский рынок труда, а молодежь сможет воспользоваться европейскими образовательными программами.

Гипотетически, по крайней мере, две страны из шести могли бы избежать этих издержек, если бы в 1991-92 годах избрали бы курс на евроинтеграцию, — это Молдова и Беларусь. Эта возможность, пусть и гипотетическая, была упущена. Но сейчас Беларусь может упустить и этот шанс, проигнорировать отрывающиеся возможности.

Не обсуждая политических и идеологических мотивов, которые могут побудить режим прервать полноценное участие Беларуси в Восточном партнерстве, следует обратить особое внимание на те силы и группы влияния в Беларуси, которые больше других заинтересованы в евроинтеграции. Это не так просто. Можно абстрактно вычислять такие группы и силы, гадать и предполагать, но я не вижу в этом смысла. Если такие силы и группы существуют, они должны дать о себе знать.

Пока только гражданское общество Беларуси выступает последовательным и бескомпромиссным сторонником и евроинтеграции в целом, и Восточного партнерства как последней формы, в которую она облекается. На удивление, гражданское общество, при всей своей слабости и разрозненности, проявило высокую степень консолидации на первых этапах движения к Восточному партнерству. Еще летом, когда идея была известна как польско-шведская инициатива, лидеры беларусских НГО и эксперты всячески поддерживали его на всех уровнях контактов в Европе. Политики Еврокомиссии и Европарламента осенью и зимой 2008-09 годов проводили множество консультаций с экспертами и лидерами гражданского общества и политической оппозиции. Если политическая оппозиция так и не смогла выработать общего мнения относительно этой инициативы, а частные мнения отдельных политиков имели очень неглубокую и слабую аргументацию, то лидеры НГО были практически единодушны. Но после майского саммита в Праге это все уже станет историей. Необходимо думать о следующем этапе и готовиться к новой ситуации. Спонтанная консолидация гражданского общества относительно Восточного партнерства является безусловной ценностью. Ее необходимо сохранить и в будущем. И не только для того же использования, что на этапе подготовки программы «Восточное партнерство», но для того, чтобы другим беларусским сторонникам евроинтеграции было на кого ориентироваться и к кому присоединяться.

Восточное партнерство второй раз в нынешнем десятилетии (после 2005-06 годов) открывает возможность гражданскому обществу Беларуси выступить с политической позицией. Большая часть НГО не ставит перед собой политических целей, не участвует в политических процессах. Но это вовсе не означает, что у гражданского общества и у репрезентирующих его неправительственных организаций нет своих политических интересов. В значительной степени политические интересы целевых групп большей части НГО, всего гражданского общества совпадают с целями и ценностями Восточного партнерства. Или могут быть привнесены в программу «Восточное партнерство», если представители беларусского общества примут самое активное участие в развитии Восточного партнерства, в частности, посредством Форума гражданского общества, о котором и идет речь на нашей конференции.