Слово «суверенитет» для Лукашенко означает личную власть, которой он не собирается ни с кем делиться. Для него — это синоним «собственного самодержавия в Беларуси», утверждает методолог и философ Владимир Мацкевич.

Действия оппозиции Владимир Мацкевич называет «политической суетой», из-за которой он и «отошел в сторону». Имея личные амбиции, готов возглавить сопротивление в группе лидеров. Однако не собирается поддерживать режим участием в «выборах».

Владимир Мацкевич рассказал «Беларусскому партизану» о ситуации в оппозиции, о своих амбициях и нарисовал сценарий президентской кампании-2015.

«Беларусь давно является сателлитом России»

— «Суверенитет — не икона. Все имеет свою цену. И если мы хотим жить лучше, то надо чем-то поступиться, жертвовать. Главное — это благополучие людей» — эта фраза Лукашенко облетела весь мир за сутки. Лукашенко действительно готов по-братски поделиться с Россией своим суверенитетом?

— Думаю, просто к слову пришлось. Потому что интеграция в рамках  Таможенного союза, Евразийского союза вязнет в целом ворохе нерешенных проблем. Россия, собирая под свою крышу постсоветские страны и диктуя им свои условия, покушается на их суверенитет; думаю, эти вопросы поднимают и Армения, и Украина, и Казахстан. Отвечая на озабоченность этих стран, Лукашенко и мог, не подумав, бросить эту фразу. 

Вот и все, что стоит по этому поводу говорить: для Лукашенко не существует принципов, для него существует сиюминутная, ситуативная конъюнктура. Он всегда говорит то, что в конкретной ситуации конкретная аудитория может услышать и понять.

— Значит, у Лукашенко и в мыслях не было — делиться частью своей власти и, естественно, частью суверенитета страны, передавая часть функций наднациональным органам Евразийского экономического союза?

— Для Лукашенко «суверенитет» достаточно пустое слово: под ним он понимает свою власть. А властью своей он делиться не собирается, конечно же!

Что касается ограничения суверенитета Беларуси, то размещение военных баз, зависимость от российских энергоносителей, от строительства АЭС — в таких вопросах Лукашенко легко делает шаги, противоречащие суверенитету страны. Он решает исключительно свои проблемы, рассматривая и суверенитет как собственное полновластие, самодержавие в Беларуси. Его желания равны национальным интересам, его хитрые авантюры выдаются за государственную политику.

— Грубо говоря, Лукашенко потихоньку сдает суверенитет Беларуси...

— Лукашенко давно нарушил целый ряд конституционных гарантий, начиная с нейтралитета. В военной, геополитической, геостратегической плоскости Беларусь является не чем иным, как сателлитом России. 

«Политическая суета»

— Но беларусская оппозиция достаточно вяло отреагировала на этот пассаж Лукашенко: публично возмутилась только Партия БНФ. Все остальные занимаются подготовкой к местной кампании, блокируются накануне президентской кампании. Как вообще Вы расцениваете создание двух блоков: «Народный референдум» и «Талака»?

— Я считаю обе инициативы пустыми, политической суетой, а не действием. Это напоминает известный анекдот: пьяный под фонарем ищет три рубля, которые потерял совсем в другом месте — ищет там, где светло.

Сегодняшние политические лидеры и «Народного референдума», и «Талакі» руководствуются совершенно неадекватной логикой, сложившейся в современной Беларуси. Все знают: выборов нет, а референдум — это те же выборы, потому что проводятся по тем же правилам и тем же Центризбиркомом. Поэтому они планируют свои действия в соответствии с политическим календарем событий, который спланирован властью. Не имея собственных целей, собственной стратегии, плана, они выполняют то, что навязывает им режим. И суетятся  в соответствии с режимными установками.

Поэтому когда говорят, что оппозиция подыгрывает режиму, с этим нельзя не согласиться. Вряд ли мы имеем возможность сейчас выяснить: кто это делает, находясь на крючке у спецслужб и выполняя прямые указания режима, а кто - из-за недостатка планов, стратегии и попросту ума. 

— Что делать в этой ситуации? Какой рецепт от режимной болезни предложите оппозиции вы?

— Если честно, мне уже надоело повторять.

Взять власть в свои руки уже в 2006-м не было никаких шансов. После киевского Майдана 2004 года стало понятно, что беларусский режим может быть свергнут, отстранен от власти только в результате серьезного давления и подрыва жизненно важных функций с помощью народных выступлений и народной солидарности.

Проиграв ситуацию 2006 года, мы оказались в затяжном политическом кризисе, в застое. С 2006 года в стране не осталось силы, на которую Лукашенко мог сваливать свои промахи, огрехи, ошибки. За все, что происходит в стране, отвечает власть — никакая оппозиция не могла помешать Лукашенко. Поэтому кризис 2008 года, 2011 года — ошибки только Лукашенко и режима.

Выборы 2006 года оказались последним шансом для укрепления оппозиции. Оппозиция должна была заниматься внутренним партийным, организационным строительством; из множества разрозненных, не вступающих между собой в коммуникацию групп нужно было собирать единую политическую силу, которая и могла стать оппозицией, невзирая на разного рода идеологические расхождения. 

С 2006 года на повестке дня стоит только один вопрос — о смене режима. А смена режима — дело непростое, требующее консолидации, объединения. Понимая, что рассчитывать на здравый смысл, на политическую волю оппозиции не приходится, я предпринял действия в единственной области, где еще сохраняются ресурсы, силы — в гражданском обществе. 

Некоторое время я поработал с христианским движением, понимая, что сейчас само христианство находится в застое, по крайней мере, протестанты. Католики связаны по рукам и ногам определенными политическими обязательствами перед режимом, а православная церковь проводит московскую политику в Беларуси.

Остается одно — общественная активность. В том числе, серьезная активность на международной арене. В этом направлении я работал, прикладывая усилия и для создания Национальной платформы гражданского общества, объединения разрозненных сил.

Как только мы достигли определенных успехов, мы встретились с сопротивлением. Понимая, что сейчас «не горит», не время для активных действий, я предпочел не вступать в политические войны. Меня начали обвинять, что я рвусь в президенты и занимаю место традиционных кандидатов в кандидаты (при этом мои слова, что я не считаю «выборы» достойным занятием и не собираюсь участвовать в электоральных кампаниях, не принимались в расчет).

Понимая, что внутренние войны, баталии являются бессмысленными и нецелесообразными, я отошел в сторону. А единственная разумная стратегия в долгосрочной перспективе нами озвучена, она дважды переиздавалась: как «Стратегия-2006» и «Стратегия-2012». В общем, она и сейчас сохраняет свою актуальность. Просто мы не форсируем этот процесс.

«У меня были и остаются достаточно большие амбиции»

— Год назад вы вели переговоры об объединении сил на президентскую кампанию с Движением «За Свободу», кампанией «Говори правду», Партией БНФ и расценивали шансы на объединение как достаточно высокие. Почему же все-таки разошлись ваши пути-дорожки?

— Я действительно расценивал те переговоры как вполне продуктивные и успешные. Позитивное предложение было только одно, оно исходило от нас. Все шло к тому, что номинальные политические лидеры двух общественно-политических сил (Движения «За Свободу» и кампании «Говори правду») все-таки присоединятся к конструктивной работе. Причем при поддержке Европейского диалога по модернизации, которую оказывает нам Брюссель.

Весь успех был сведен на нет простым действием, которое в простонародье называется «кидаловом». Лидеры «За Свободу» и «Говори правду» предпочли сделать вид, что события в Национальной платформе их не касаются, не захотели занять позицию в самой Национальной платформе, хотя они туда и вошли. «Пусть сами разбираются между собой, кто выиграет — с теми и будем» — они заняли такую позицию. Когда оказалось, что выигрывает наша позиция, они решили, что синица в руках лучше. Получив определенный карт-бланш от своих партнеров или ресурсных центров, они предпочли заниматься демонстративной, фиктивной, а не серьезной работой.

И, соответственно, разорвали со мной все отношения. Это была исключительно их инициатива. Восстанавливать эти отношения сейчас мне точно не хочется!

— Получается, действия «За Свободу» и «Говори правду» вывели Национальную платформу из игры?

— Думаю, у них было такое намерение, и они хотели исключить Национальную платформу как субъект решения всех общественно-политических событий. Не думаю, что им это удалось: Национальная платформа существует, по-прежнему пользуется авторитетом и в международном гражданском обществе, и в Восточном партнерстве, и в Брюсселе. Национальная структура создала лучшие аналитические центры, вполне демократичный и работоспособный Координационный комитет.

Другое дело, что пока добиться понимания от очень разрозненного плюралистического общества достаточно трудно. Но, повторяю, мы не интенсифицируем эти процессы — ситуация неблагоприятная для этого, очень застойная. Всякий раз, когда общественные настроения сосредотачиваются на ожидании неприятностей (девальвации, экономического кризиса), это не способствует активным действиям. Люди заняли выжидательную позицию, которая сказывается как на экономическом, так и на политическом поведении. И даже на бытовом уровне. Идти поперек этой тенденции — тратить силы зря и вызывать на себя негатив, которого и так достаточно.

Самое время сосредоточиться на вещах, которые в застойное время можно «доделывать».

— Год назад сложилось впечатление, что при определенных условиях вы готовы баллотироваться в президенты...

— Я не только не был готов баллотироваться в президенты, я не хотел этого и никому не советую этого делать. Электоральную логику нужно отодвинуть на второй план. Сейчас нет возможности для свободных выборов, а участвовать в несвободных выборах — значит, поддерживать режим. Я поддерживать режим своим участием не буду и никому не советую. 

Да, у меня были и остаются, как и в прошлом, в позапрошлом году, и сейчас достаточно большие амбиции. Я готов сотрудничать со всеми, кто действительно является оппонентом режима и кому этот режим представляется главным злом Беларуси. Чтобы его сменить — нужна сила. Я готов не только сотрудничать со всеми, кто разделяет эти цели, но и готов занимать лидерские позиции — в единственном числе или в группе лидеров. Собственно, я предпочитаю лидерские группы, а не единоличное лидерство.

Но готовность всякий раз должна быть разумной: не надо прыгать через пропасть, если ты знаешь, что не допрыгнешь до противоположного края. Лучше строить мост, если желаешь перейти пропасть. Но на строительство моста нужно время, умение, желание. Сейчас не время прыгать, сейчас время думать, готовиться к ситуациям, которыми мы можем воспользоваться.

— В оппозиции есть силы, которые реально хотят свергнуть существующий режим?

— К моему великому сожалению, я вынужден судить не по словам и декларациям, а по конкретным действиям. Глядя на дела, я говорю: те, кто действительно заинтересован в смене режима, не помогают ему, а пытаются его ослабить. А кто помогает в его действиях, скорее всего, лгут. 

«Кремлю не найти лучшего спарринг-партнера, чем Лукашенко»

— Вы нарисовали мрачную картину. Вы лично уже представляете сценарий, по какому может пройти президентская кампания 2015 года?

— Конечно, представляю этот сценарий! А кто его не представляет? 

Он может и, скорее всего, будет отличаться от сценария 2010 года — такого разгула псевдолиберализма уже не будет. Десятком кандидатов уже никого не обманешь,

уже прошло три года после 19 декабря 2010 года — даже самые тупые смогут извлечь выводы, а не искать оправдания глупым действиям. Скорее всего, власть не пойдет по пути такого обмана. 

Какой именно обман она придумает на этот раз? Скорее всего, это будет нечто вроде выдвижения подставных кандидатов: таковым уже точно является Гайдукевич; думаю, Терещенко еще недостаточно стар, чтобы нельзя было вытащить этого человека, о котором слышно только во время электоральных кампаний. Два кандидата уже есть. Может быть, вытащат еще наивного кандидата вроде Усса, Костусева.

А драки, дрязги в оппозиции будут широко транслировать на телеэкранах, чтобы дискредитировать ее задолго до начала предвыборной кампании, даже если ей удастся выдвинуть двухголового единого кандидата.

Вот достаточно простой сценарий, у которого может быть несколько вариантов. Предсказать совершенно точно действия властей невозможно. Я понимал, чем закончатся выборы 19 декабря 2010 года (тому ест документальные подтверждения), но предвидеть дикий зверский разгон и посадки я, конечно, не мог. Очевидно, что в данном случае власти действовали против собственных интересов: то ли с перепугу, то ли по другим причинам. Гораздо выгоднее было мирное окончание Площади и абсолютное мирное существование режима без конфронтации с Европой.

Но, опять же, вернемся к первому вопросу про суверенитет. Единственное объяснение действиям властей в декабре 2010 года заключается в том, что они действовали по указке извне. То есть не как суверенное правительство, а в интересах другой силы. И не надо быть слишком умным, чтобы понять, где эта сила локализована, — в Кремле.

— Но Лукашенко себя проявил не очень надежным, мягко говоря, партнером. Кремль не захочет вмешаться в «президентские выборы»?

— Подождите: Лукашенко надежный партнер Москвы. Кремль понимает, что лучшей кандидатуры, лучшего спарринг-партнера не найти. Даже когда Лукашенко строит рожи Кремлю, кочевряжится, делает вид, что сопротивляется, — всякий раз это касается торговли за цены проценты, кредиты. 

Но никогда — по принципиальным вопросам. По принципиальным вопросам Лукашенко поет то, что напишут в Кремле. И в декабре 2010 года Лукашенко действовал в интересах Кремля, дискредитируя собственный режим в глазах беларусской, даже российской, даже европейской общественности. Это на руку только Кремлю. Теперь с Лукашенко можно делать все, что угодно...