День единения народов Беларуси и России, который отмечается 2 апреля, народным праздником так и не стал.

Договор о Союзе Беларуси и России, подписанный 17 лет назад, вряд ли сделал отношения стран более крепкими. Тогда для чего нужен целый чиновничий аппарат «Союзного государства» и нужен ли сам союз? О том, почему Беларуси выходит боком дружба с Россией, «Беларусский журнал» побеседовал с главой Рады Международного консорциума «ЕвроБеларусь», методологом Владимиром Мацкевичем.

— Союз Беларуси и России был создан почти два десятка лет назад, но чем-то существенным так и не стал. В чем причина?

— Для непредвзятых наблюдателей с самого начала было очевидно, что у этого союза только идеологические основания. Ни экономических, ни еще каких-нибудь серьезных оснований для его заключения не было ни у России, ни у Беларуси. Этот шаг предпринимался для пиара и взаимной поддержки режимов, существующих в двух странах. Поэтому образование оказалось абсолютно нежизнеспособным. Все, что связывает наши страны, работает и без этого «Союзного государства».

— Выходит, особого смысла в такой интеграции с Россией нет?

— Мы и так интегрированы. У наших стран очень тесные связи во всех областях: экономической, культурной, военной и т.д. И какое-то дальнейшее усиление этих связей бессмысленно. Они не усилятся от того, что мы будем говорить, трезвонить, подписывать пустые бумаги.

Иногда, правда, создаются какие-то смешные структуры, абсолютно лишние в отношениях между Беларусью и Россией. Например, должность госсекретаря «Союзного государства» создали под господина Бородина, которого отправили в почетную ссылку. На весь этот аппарат, имевший практически нулевые полномочия, из бюджетов России и Беларуси отстегивались какие-то деньги. Думаю, что другие, работающие структуры распорядились бы этими деньгами гораздо эффективнее.

— Альтернативой беларусско-российской интеграции многие представители демократических сил считают сближение с Евросоюзом. Это более предпочтительно для Беларуси?

— Я не считаю это альтернативой интеграции. В силу самого понятия интеграции она не делит страны на те, с кем мы интегрируемся, и те, с кем нет, а предполагает интенсификацию отношений со всеми странами. Как только мы говорим, что интеграция с Европой и интеграция с Россией — это альтернативные вещи, то речь идет уже о дезинтеграции, разделении. Но мы разделились в 1991 году, и теперь существуем как суверенное государство. Трескотня по поводу какой-то там дальнейшей специальной интеграции ничего хорошего не приносит. Но и дальнейшая дезинтеграция нам совершенно ни к чему. Более того, и Россия, и Беларусь на официальном уровне не отрицают европейской интеграции. Так зачем же тогда интегрироваться по отдельности, если можно выравнивать стандарты, согласовывать действия со всеми европейскими странами, а не устраивать эти искусственные альтернативы и условия противостояния?

— Однако беларусские политики именно так и преподносят вопрос: либо Россия, либо ЕС...

— Это потому так и преподносится, чтобы, скажем так, одурманивать население и вести политическую двойную игру. В определенном смысле, до сегодняшнего дня интеграционные процессы с Европой в Беларуси и России шли параллельно, никак не будучи связанными друг с другом. И, в то же время, как только нужно было обосновывать какие-то неуспехи, нежелание проводить эту интеграцию, выполнять какие-то обязательства, сразу начиналось раздувание этой альтернативы: либо так, либо этак. И сворачивались интеграционные процессы. Кроме того, сворачивались и процессы демократизации в наших странах. Так, в России все общественные организации объявили «иностранными агентами». В Беларуси закручивание гаек началось еще с 1994 года и продолжалось, опять же, под этим самым идеологическим лозунгом альтернативности или противоположности интеграционных процессов. Т.е. политические интриганы специально создают такую ситуацию и сеют эти недоразумения.

— На мировой арене чаще всего Беларусь поддерживает именно Россию. Недавно наша страна проголосовала против резолюции Генассамблеи ООН относительно территориальной целостности Украины, что многие беларусы считают позором. Подобные действия, очевидно, портят репутацию Беларуси в мире?

— Так оно и есть. До сих пор я говорил в историческом контексте безотносительно к конкретным политическим режимам. Но в последнее время намерения, доктринальные установки третьего срока президентства Путина стали очевидными, когда он фактически озвучил, что не признает законность существования Украины как независимого государства. Относительно Беларуси он таких заявлений не делает, но исходит примерно из такого же представления.

Сейчас мы должны понимать: только под давлением России и благодаря интригам российского руководства Украина вынуждена была отказаться от подписания Соглашения об ассоциации с Евросоюзом, что привело к массовым выступлениям украинских граждан. В конечном итоге, произошло падение правительства Азарова, а затем и бегство президента Януковича из страны. Это послужило поводом для введения российских войск в Крым и аннексии полуострова.

Сейчас официальный Минск поставлен в очень сложную ситуацию. Аннексия Крыма и ослабление украинской государственности не входит ни в национальные интересы, ни даже в интересы правящего лукашенковского клана.

И, тем не менее, только под давлением России — под прямым и, я думаю, очень сильным давлением — Беларусь была вынуждена проголосовать в ООН против целостности Украины, несмотря на все заявления, сделанные до этого. И, конечно же, это национальный позор.

Потому что либо мы суверенная страна, либо мы имеем де-юре суверенную страну с марионеточным, зависимым от Кремля правительством.

— Т.е. равноправные и даже, как декларируется официозом, братские отношения с более сильной восточной соседкой для нас невозможны?

— При соблюдении норм международного права вполне возможно очень тесное взаимодействие двух суверенных держав. Но если мы понимаем, что режим Путина руководствуется своими имперскими, экспансионистскими установками, то, соответственно, и равноправный союз двух таких неравных по экономике, природным ресурсам, военной силе невозможен.

Россия никогда не сможет признать Беларусь равным партнером в международных и даже внутренних отношениях. Она рассматривает нашу страну просто как историческое недоразумение, которое волею судьбы оказалось независимым, и далее видит ее как свою территорию, просто с некоторыми сложностями в ее управлении. Поэтому никакого равного союза между Россией с сегодняшними кремлевскими установками и Беларусью быть не может.

Давайте не будем сами себя обманывать. Это однозначное отношение метрополии и зависимой территории.

— Т.е. партнерство возможно, если изменится как беларусская, так и российская власть?

— Да. Равноправное партнерство возможно только между демократическими странами, в которых правительство зависит от нормального политического процесса. Конечно же, можно допустить, что равноправные отношения могут быть и между диктаторскими странами. Но только при одном условии: когда силы этих диктаторских режимов равны. А иначе диктаторский режим обязательно будет пользоваться своей силой, чтобы навязать неравноправному партнеру свою волю.