Фото Елены Данейко, DW

В субботу, 21 июня, правозащитник, вице-президент Международной федерации прав человека Алесь Беляцкий был освобожден из колонии. На одного политзаключенного в Беларуси стало меньше. Стоит ли ждать перемен в стране и ее отношениях с Западом, учитывая, что освобождение политзаключенных является основным условием возобновления диалога?

«Поверим, когда увидим»

В освобождение Беляцкого многие из его друзей, коллег и политиков поверили, только увидев его на перроне в Минске. С момента появления в соцсетях информации о том, что Беляцкий едет из Бобруйска на электричке, до его приезда в Минск едва ли прошло два часа. Тем не менее, правозащитника встретили около полусотни человек.

За проведенные Беляцким в заключении 1050 дней власти не раз намекали на возможность его освобождения. Слухи, что это произойдет со дня на день, регулярно появлялись со ссылкой на информированные источники и в связи с событиями, в которых политологи усматривали поворот официального Минска то на Запад, то на Восток.

Без перемен

Алесь Беляцкий был арестован 4 августа 2011 года, и уже 24 ноября был приговорен к 4,5 годам лишения свободы с конфискацией имущества по обвинению в «сокрытии доходов в особо крупном размере». По словам правозащитника, он освобожден по амнистии, закон о которой вступил в силу 21 июня. Политзаключенным власти его так и не признали.

Между тем «дело Беляцкого» возникло исключительно по одной причине: возглавляемый им Правозащитный центр «Вясна» был лишен регистрации в Беларуси и по местным законам не имел права легально получать средства для деятельности организации. Впрочем, с тех пор в Беларуси для НГО мало что изменилось.

«На воле, но не свободе»

Освобождение Беляцкого, человека-легенды — праздник для всех, кто любит свободу и Беларусь, прокомментировал Deutsche Welle известие об освобождении правозащитника лидер Движения «За Свободу» Александр Милинкевич.

Зампредседателя Партии БНФ Рыгор Костусев считает освобождение Беляцкого добрым знаком, предвестником скорого освобождения и других политзаключенных. Однако его оптимизм разделяют далеко не все.

Как признался в интервью Deutsche Welle методолог Владимир Мацкевич, его первой спонтанной эмоциональной реакцией на радостное известие был возглас: «Ура, Алесь на свободе!» Но едва это было произнесено, пришло осознание, что находиться по эту сторону тюремной решетки в Беларуси не означает быть на свободе.

Освобождение Беляцкого должно подстегнуть всех сторонников перемен в Беларуси — и в самой стране, и за рубежом — активнее добиваться выхода на свободу еще семерых политзаключенных, заявил Deutsche Welle лидер Объединенной гражданской партии Анатолий Лебедько. Позорное для европейской страны явление — наличие политзаключенных — сохраняется, подчеркивает Мацкевич.

Жест в адрес Запада

На его взгляд, беларусский режим «готов на жест, но не более». «Иллюзий по поводу готовности властей к демократическим переменам не питаю», — говорит Мацкевич и другим не рекомендует. Он полагает, что освобождение Беляцкого — всего лишь демонстративное подкрепление недавнего заявления правительства Беларуси о готовности участвовать в диалоге с ЕС в так называемой «временной фазе».

Политический обозреватель Валерий Карбалевич расценивает освобождение лидера «Вясны» как показатель намерений беларусских властей разморозить отношения с Западом. Такого же мнения придерживается и политолог Андрей Федоров. Сейчас в Европе идут дискуссии по поводу того, как надо отблагодарить Лукашенко за его особую позицию по Украине, но главный аргумент противников диалога с Минском — наличие в Беларуси политзаключенных, подчеркивает Карбалевич.

Освободив известного правозащитника, полагает аналитик, официальный Минск пытается развернуть дискуссию в благоприятную для себя сторону и посмотреть, какова будет реакция Запада. Карбалевич не исключает, что беларусским властям удастся запустить диалог по аналогии с ситуацией после российско-грузинской войны 2008 года, когда, так же как сейчас с Украиной, Беларусь заняла особую позицию, отличную от российской, не признав независимость Южной Осетии и Абхазии.

Александр Милинкевич разделяет мнение Рыгора Костусева, полагающего, что именно сейчас беларусские власти остро чувствуют угрозу независимости Беларуси в связи с событиями в Украине и активным участием в них России. А потому «готовы пойти на то, на что не соглашались ранее, чтобы украинские события не перекинулись на беларусскую территорию».

Почему Беляцкий?

В числе версий причин освобождения Алеся Беляцкого политолог Федоров, среди прочего, упоминает данное лично Александром Лукашенко обещание «разобраться». Полгода назад президенту публично указали на то, что сумма якобы нанесенного бюджету ущерба в виде недополученных налогов, которую насчитал беларусский суд, давно выплачена за счет добровольных пожертвований. В аналогичных случаях освобождали некоторых несоизмеримо более проштрафившихся госчиновников, указывает Федоров.

Валерий Карбалевич, в свою очередь, замечает, что освободив именно Беляцкого — заметную и авторитетную фигуру в международном правозащитном движении, мнение которого учитывается при принятии политических решений, — беларусские власти могут рассчитывать на резонанс несоизмеримо более громкий, чем в случае выхода из неволи, например, признанных политзэками анархистов. А чем больше резонанс, тем на большие бонусы претендуют беларусские власти, резюмирует аналитик.