Евросоюз долгие годы успешно не замечал антиевропейской политики России в нашем регионе, а проект «Восточное партнерство» так и не оформился в геополитическую инициативу.

Глобальная трансформация, в состоянии которой сейчас находится мир, затрагивает вопросы не только конструкции международных отношений, можно говорить о тотальной базовой трансформации, отметил директор Центра европейской трансформации Андрей Егоров в своем выступлении на публичной дискуссии «Внешняя политика ЕС в регионе Восточной Европы», которая состоялась в рамках прошедшего Европейского межкультурного фестиваля-2014.

«Евромайдан в Киеве, последующие украинские события маркируют эти глобальные изменения. Весь мир, вся система мироустройства находится сейчас под ударами разных кризисов. Некоторые из них релевантны как для Беларуси, так и для развитых стран мира», — считает Андрей Егоров.

Так, по мнению Егорова, сейчас мир наблюдает кризис системы национальных государств. Концепция, оформленная в 20-х годах прошлого века — построение государственности в рамках территории проживания нации — «постепенно размывается и разрушается за счет процессов глобализации, за счет встраивания стран в глобальную систему взаимоотношений, государства утрачивают монополию на управление даже своими территориями, происходит отчуждение части функций наднациональным структурам».

«Кроме этого, завершается процесс оформленности мира как мира глобального, где никакие локальные решения, никакие локальные конфликты не имеют замкнутого характера. Российско-украинский конфликт — это мировая война. В практически любых отношениях любой конфликт выходит за рамки локального, туда втягиваются мировые игроки и т.д. Происходит и трансформация идентичности и гражданственности. Размываются не только возможности государства управлять ситуацией, размывается тот субстрат, на котором стоят национальные государства в виде наций», — отмечает Егоров.

«Возвращаясь к международной системе отношений, то сегодня мы явно переживаем кризис безопасности. Кто-либо нарушает конвенциональные нормы международного права, как сейчас Россия нарушила принцип нерушимости границ, и это подрывает всю систему мировых договоренностей, которая существовала. Институты-гаранты безопасности — ОБСЕ, ООН — ничего с этим сделать не могут. Применение силы после Второй мировой войны — в глобальных масштабах — тоже недопустимо, — сказал руководитель ЦЕТ. — Куда сейчас смещается центр силы? Однополярный, многополярный мир... Китай. Не всегда понятные ответы на вызовы Соединенных Штатов и Евросоюза. Я бы сказал, что система сейчас переживает атаки с разных сторон. Выстоит ли она, способна ли она к реформированию — сегодня ясности в этом нет».

Что касается Евросоюза и его внешнеполитических инструментов влияния на ситуацию, то они «очень и очень ограничены». «Можно говорить, что в нашем регионе мы наблюдаем упадок традиционной системы геополитических центров и растяжек. Россию нельзя назвать прогрессивной страной, на которую можно ориентироваться и которая является точкой цивилизационного притяжения. Европейский Союз тоже очень сильно упал в роли центра геополитического притяжения. Это, с одной стороны, подрывает наши традиционные устремления — куда же нам двигаться? Мы все не можем определиться: на Восток или на Запад. С другой стороны, ситуация предоставляет некоторые шансы наконец обрести понимание собственной роли в этом регионе, собственную политику и влияние», — полагает Андрей Егоров.

По мнению Егорова, известная формула «Европейский Союз — это экономический гигант, но политический карлик» во многом подтвердилась событиями 2014 года, особенно в сфере внешней политики ЕС.

«Конструкция европейской внешней политики очень сложная, очень консенсусная, там очень много противоречий — не только между странами, но даже и структурами. С другой стороны, мы сейчас наблюдаем не сиюмоментно возникший кризис, он продолжается со времени завершения политики расширения ЕС по сегодняшний день, — считает Егоров. — Вся политика расширения разбилась о новую ситуацию со странами-соседями ЕС. Попытки переформатировать это в виде восточной политики соседства, либо в виде проекта «Восточное партнерство» по большому счету не привели к успеху, потому что строились на тех же самых принципах. Европейский Союз, логически продолжая принципы расширения, переносил их нерефлексивно в новую ситуацию — и вся эта политика рассыпалась. И недоучет в геополитических факторах, например, России — следствие именно той политики. Европейский Союз относился к своей политике очень инфраструктурно, мол, мы всегда так делали, мы привыкли с 1991 года, с распада коммунистического блока — и все работало, давайте и дальше так продолжать. И тут все поплыло. А Россия всегда вела в этом регионе политику антиевропейского характера. Нужна была специальная настройка европейского взгляда, чтобы этого не замечать вплоть до агрессии против Украины. Но европейцы успешно это делали многие годы».

Кроме того, свою роль сыграло «неформулирование политики соседства и Восточного партнерства как геополитических инициатив, всяческое избегание контактов с этой геополитической плоскостью».

«Европейцы игнорировали внутриполитическую ситуацию в постсоветстких странах, просто перенеся модель политики расширения и в этот регион. Но Евросоюз не только Россию не знает, он и нас не знает абсолютно. Не очень понимает, что происходит внутри этих стран. Вот, например, приезжали Сикорски и Вестервелле в Минск в 2010 году, вроде бы договорились о чем-то — и тут бах, оп, черт пойми, что происходит в этой Беларуси! Та же ситуация повторилась и с Украиной. Пока Европа не переосмыслит политическую ситуацию в нашем регионе и не поймет геополитического значения своих инициатив, не займется переструктурированием, переформулированием новой политической миссии ЕС — никаких инструментов влияния у нее не будет, будет только реагирование на всякие внешние обстоятельства», — подчеркнул Андрей Егоров.