Малочисленность «Чернобыльского шляха» не означает, что общество забыло о Чернобыльской катастрофе как таковой. Это говорит только об отношении общества к оппозиции.

В 29-ю годовщину катастрофы на Чернобыльской АЭС Александр Лукашенко говорил не о Чернобыле — он демонстративно отправился инспектировать производство «чистой продукции» на «Славгородский» ОАО «Бабушкина крынка».

Беларусская оппозиция встретила годовщину катастрофы на ЧАЭС традиционным «Чернобыльским шляхам», на который собралось порядка 500 человек. Из года в год данное шествие собирает все меньше и меньше людей.

В общем, в постчернобыльской Беларуси про Чернобыль не принято говорить вслух: то ли беларусы забывают о Чернобыле, то ли они больше не верят ни власти, ни оппозиции.

Служба информации «ЕвроБеларуси» попыталась найти объяснение чернобыльскому молчанию вместе с главой Рады Международного консорциума «ЕвроБеларусь» философом и методологом Владимиром Мацкевичем.

— Почти 20 лет беларусская власть относится к Чернобыльской катастрофе по принципу «меньше знаешь — лучше спишь». Почему руководство страны говорит не о путях преодоления последствий катастрофы на ЧАЭС, а о производстве «чистой продукции» в Чернобыльской зоне?

— Мне трудно понять логику поступков президента Лукашенко.

С одной стороны, Чернобыльская катастрофа — огромная рана для всего беларусского народа, которая до сих пор не зарубцевалась, хотя люди предпочитать ее не бередить. И ликвидаторы, и переселенцы из зараженных областей, и соседи переселенцев — чернобыльская беда коснулась каждого в Беларуси. Вне зависимости от того, были люди в Чернобыльской зоне или нет, но частота некоторых заболеваний, угроза заражения по-прежнему нависает над людьми, поскольку полураспад тяжелых металлов будет длиться очень долго.

Наверное, сегодняшняя государственная идеология предлагает настроиться и не вспоминать Чернобыль, все его последствия. Поэтому Лукашенко демонстративно делает вид, что зона заражения уже не опасна.

— Мало того, что официальные власти предпочитают молчать о Чернобыле, так еще и возводят Беларусскую АЭС. Зачем?

— Здесь опять очень трудно понять логику беларусской власти. Возможно, АЭС рассматривают как способ добиться энергетической экономической безопасности и независимости. С другой стороны, как страна, наиболее пострадавшая от катастрофы на Чернобыльской АЭС, Беларусь должна очень внимательно относиться к ядерной энергетике не только у себя в стране, но и у соседей. Вместо этого Лукашенко затеял строительство собственной АЭС. Возможно, такие поступки связаны с лоббированием «Росатома», российской стороны. Поэтому Лукашенко пошел по самому легкому пути — построить атомную электростанцию, которая, по подсчетам официальных экономистов, кажется целесообразным и, возможно, одним из самых дешевых вариантов.

— В отличие от властей, оппозиция помнит о Чернобыле. Насколько эффективно оппоненты действующей власти используют тему Чернобыля?

— К сожалению, оппозиция вспоминает о Чернобыльской катастрофе по календарю: традиционно 26 апреля она проводит шествие «Чернобыльский шлях». С каждым годом акция становится все малочисленнее, что свидетельствует о потере интереса общества к оппозиции; это, наверное, не означает, что общество забыло о Чернобыльской катастрофе как таковой, это говорит только об отношении общества к оппозиции. Думаю, оппозиция очень неэффективно использует травму, нанесенную Чернобыльской катастрофой, впрочем, как и остальные поводы.

Беларусской оппозиции никак не удается договориться с экологическими зелеными организациями. Некоторое время в Беларуси существовали «зеленые» партии, которые пытались строить свою политику на экологических проблемах, в число которых входит и Чернобыльская катастрофа. Но ничего из этого пока не получается. Думаю, что в ближайшее время власть может перехватить экологическую инициативу, а режим сможет приручить экологическое движение. Это происходило и раньше, происходит и сейчас. Возможно, даже в преддверии «президентских выборов» произойдет смена руководства в партии «Зеленые», которая станет еще больше прорежимной. Это еще больше разобщит оппозицию и еще дальше оттолкнет общество от оппозиции.

— Почему «Чернобыльский шлях» из года в год собирает все меньше и меньше людей? Владимир Некляев говорит, что оппозиции пора менять тактику. Какие выводы по итогам воскресной акции сделали вы?

— Для меня малочисленность «Чернобыльского шляха» не стала неожиданностью. Постоянно отслеживая настроения, ситуацию в стране, понимал, что иначе и быть не может.

А заявление Некляева очень сильно запоздало. Я сам несколько лет назад говорил то же самое Некляеву, но тогда он не захотел менять ни тактику, ни стратегию, рассчитывая то ли на чудеса, то ли на свою малочисленную команду. Но слова Некляева, авторитетного человека, заслуживают серьезного отношения к ним; это не просто слова политика или политолога, а слова человека, который варился в гуще политической жизни на протяжении последних 5-6 лет. Если уж оппозиция не прислушается к словам Некляева, это должно означать конец политической оппозиции как таковой.

Но уже слепому очевидно, что политические партии утратили фактический статус партий и в этом виде они уже нецелесообразны. Необходима консолидация широкого общественного движения, которое включает в себя не только борющихся за места в парламенте и в местных советах, но и всех общественных активистов.