Мобилизацию людей через празднование исторических дат, поданных под соусом соответствующей интерпретации, власти Беларуси и России научились использовать с выгодой для себя.

Беларусь вступила в затяжную полосу государственных праздников: 1 мая, который отмечается как Праздник труда, День Победы — 9 мая, День Независимости — 3 июля. Все эти праздники люди постарше отмечали и во времена Советского Союза, причем некоторые из них — под другими названиями.

Как беларусское государство использует праздники в политических целях? Почему Лукашенко перенес День Независимости с 27 июля на День освобождения Минска от немецко-фашистских захватчиков — 3 июля? Сможет ли Беларусь начать новую жизнь, не отказавшись от советских праздников и символов?

На вопросы Службы информации «ЕвроБеларуси» ответил глава Рады Международного консорциума «ЕвроБеларусь» Владимир Мацкевич.

— За плечами независимой Беларуси — 24 года, однако собственными праздниками страна практически не обзавелась. Мы живем советскими праздниками: 23 февраля, 1 мая, 9 мая... Неужели независимой стране нечего отметить?

— Не совсем так: у нас есть и собственные праздники, установившиеся в Беларуси. В первую очередь, это религиозные праздники — католические и православные.

А празднование международных праздников, дат, доставшихся в наследство от Советского Союза — что ж, традиции есть традиции.

— Даже советские праздники трансформированы под политические нужды режима: во всем мире 1 мая празднуется Международный день солидарности трудящихся, а в Беларуси — Праздник труда. Во время экономического кризиса звучит почти как «пир во время чумы».

— Давайте обозначим, что во всем мире все режимы, все государства используют праздники в своих целях, в том числе и международные праздники. 1 мая не только в Беларуси, но и в ряде других стран называется Праздником труда. Более того, он, по большому счету, таковым и является, поскольку поводом для установления этого праздника стал разгон демонстрации рабочих в Чикаго в конце XIX века, и уже оттуда распространился по всему миру. Это всегда был праздник рабочих, которые так и называли его: Праздник труда. И профсоюзы, левые партии в разных странах использовали этот праздник в идеологических целях — то поднимая трудящихся на протесты против существующих режимов, либо, как в социалистических странах, уже государство, коммунистические страны использовали праздник для мобилизации масс, для воздействия на них, для привития тех или иных коммунистических ценностей.

Праздник 1 мая, думаю, является универсальным и всеобщим; просто в разные периоды в разных странах он принимает еще дополнительную окраску. В некоторых случаях воспринимается как форма протеста, в некоторых случаях — как победа той или иной идеологии или как день солидарности.

— После начала российско-украинской войны Россия и Путин предприняли весьма ожесточенную попытку узурпировать День Победы. А ведь прецедент создал Лукашенко, пытавшийся придать особое значение Беларуси в победе над фашистами: кроме традиционного Дня Победы Лукашенко перенес и День Независимости на 3 июля — на День освобождения Минска...

— Сначала про специфическую интерпретацию Второй мировой войны, из которой вырезается составляющая ее часть и называется Великой Отечественной войной и используется в качестве едва не единственного идеологического стержня для сегодняшнего беларусского режима и, в некотором смысле, для путинского режима. Авторами новой идеологической доктрины с опорой на победу в Великой Отечественной войне и в России, и в Беларуси являются, судя по всему, одни и те же люди. Сначала они помогли Лукашенко установить его режим, воспользовавшись слабостью беларусской государственности, а затем успешно проведенный эксперимент в Беларуси нашел применение и в России.

Соответственно, под эту идеологию были пересмотрены даже те даты, которые установились за короткий период реальной независимости Беларуси — до прихода Лукашенко к власти. Праздник День Независимости Лукашенко отменить уже не мог — он просто совместил его с Днем освобождения Минска, чтобы это лучше вписывалось в идеологию, которую он и его режим стали навязывать беларусскому обществу.

— Украина начинает новую жизнь с Майдана и ленинопада. Смогут ли беларусы изменить свою жизнь, если не избавятся от символов и праздников советского прошлого?

— Думаю, без этого никак не обойтись.

Дело в том, что идеология, а также использование символов и праздников — очень эффективное средство управления массами, населением, обществом. И все государства, так или иначе, к этому прибегают и используют праздники в своих целях. И беларусское государство тоже.

На протяжении 20 лет беларусское государство культивирует реваншистскую советскую идеологию — через массовые мероприятия, праздники, СМИ, школы. А после многолетнего культивирования идеологии Лукашенко заявляет, что Беларусь не готова, например, к установлению демократии или интеграции с Европой. А как же Беларусь, беларусское общество может быть готово к этому, если на протяжении двух десятилетий идеология вдалбливала в головы совершенно другие, противоположные ценности, установки, взгляды?

Чтобы изменения происходили мирно, нужно готовить людей для принятия этих изменений. Необходимо допустить свободу дискуссий, споров по самым острым идеологическим вопросам — начиная с детского сада, в школах всех уровней, университетах. И только после того, как на протяжении нескольких лет самые острые вопросы будут дискуссироваться публично, можно выносить вопрос на референдум: менять или не менять Конституцию, вступать или не вступать Беларуси в Евросоюз или выбрать особый механизм отношений с Европой.

Самый свежий пример — частная собственность на землю. Лукашенко недавно заявил, что Беларусь, беларусское общество не готово к введению частной собственности на землю. А как оно может быть готово, если вся идеологическая машина вдалбливала в голову всему обществу, что частная собственность на землю — это зло на протяжении двух десятилетий? Если бы в беларусских школах и вузах преподавалась нормальная экономическая теория, если бы в СМИ велись дискуссии на этот счет, а эксперты высказывали свои взгляды за и против частной собственности на землю, тогда можно было бы спрашивать у общества: готово или не готово?

Такого рода идеологическая ложь имеет под собой ряд оснований. Мобилизацию масс через празднование исторических дат, поданных через соответственную интерпретацию, через идеологическую обработку, через запрет общественных дискуссий или запрет научных споров, дебатов экспертов по поводу интерпретации тех или иных исторических событий. История никогда не имеет однозначной или правильной интерпретации. Исторические события нельзя ни отменить, ни стереть из истории; можно на время забыть. Но идеологическая борьба, борьба мыслей, подходов ведется не по поводу того, были или не были события, а по поводу интерпретации этих событий.

В этом смысле, в России, помимо праздников, связанных с победой во Второй мировой войне или в Великой Отечественной войне, с 2005 года вводится праздник 4 ноября, основанием для которого послужило изгнание войск Короны польской и Великого княжества Литовского из Москвы аж в начале XVII века. Фактически учрежден праздник в честь победы над нами. Россия активно пересматривает свою историю в пользу идеологии путинского режима, и как раз этим отличается отношением Беларуси к истории. В Беларуси победа в Великой Отечественной войне и трагедия беларусского народа во Второй мировой войне вытесняет всю историческую память, все историческое прошлое. Российская идеология, культивируя память о войне, построена еще и на новой интерпретации, искажении многолетней истории России, в том числе и в ущерб самостоятельным независимым народам Украины и Беларуси.