Беларусская внешняя политика остается исключительно конъюнктурным действом: использование момента, вместо выстраивания долгосрочной стратегии.

Визит главы МИД Беларуси Владимира Макея в Украину длился четыре дня — это уже привлекло пристальное внимание медиа региона и послужило для некоторых из них поводом для оптимистичных заявлений о чуть ли не союзничестве Минска и Киева.

Краткий перечень событий: Макей встретился с министром иностранных дел Павлом Климкиным, президентом Петром Порошенко и губернатором Одесской области Михаилом Саакашвили. Беларусский министр заверил собеседников в отсутствии угрозы со стороны Беларуси, сказал, что Донбасс был и остается для Минска частью единой Украины, заявил о готовности Беларуси оказать гуманитарную помощь Донбассу. Кроме того, в Одессе Макей поучаствовал в трехсторонней встрече без галстуков с министрами иностранных дел Украины и Литвы — Павлом Климкиным и Линасом Линкявичюсом. По информации украинского МИД, были обсуждены ситуация в Донбассе, проект «Восточное партнерство» и возможности трехстороннего регионального сотрудничества. Что касается экономики, то, как было заявлено сторонами, Украина и Беларусь намерены восстановить прошлый уровень товарооборота.

Поездку Владимира Макея по Украине в интервью Службе информации «ЕвроБеларуси» комментирует политолог, директор Центра европейской трансформации Андрей Егоров:

— На мой взгляд, визит Владимира Макея носил, скажем так, экономически-прагматический характер — торговый оборот между Беларусью и Украиной очень сильно упал, как-то надо его восстанаваливать, ведь это вполне ощутимые деньги для беларусского бюджета, особенно в текущих кризисных условиях. Не стоит также забывать о том, что в Украине сменилась элита, с которой надо переустанавливать отношения, в том числе и для решения вышеупомянутых прагматических вопросов. Отсюда и встреча с руководителем Одесской области Михаилом Саакашвили. Одесса — порт, который важен для восстановления экономических оборотов между странами. В общем-то, ничего экстраординарного в этом визите, по моему мнению, нет, но его можно расценивать как важный шаг в плане общих отношений Беларуси и Украины, которые хорошо было бы выстраивать на долгосрочной стратегической основе. Но неизвестно, опять-таки, чем это все в результате закончится: либо это сиюминутный конъюнктурный результат, который часто пытаются поймать беларусские власти на разных направлениях, либо это приведет к каким-то более серьезным отношениям. Последнего, как, к сожалению, известно из опыта, обычно в беларусской внешней политике не происходит. Беларусская внешняя политика, как правило, очень конъюнктурна. Это ловля краткосрочной выгоды: вот сегодня, например, мы можем купить крупную партию нефти по хорошей цене у Азербайджана — немедленно активизируются отношения с Баку, появится возможность продать что-то Пакистану — резко улучшатся отношения с этой страной, Украина сейчас нуждается в продуктах нефтепереработки — МИД активно начинает контактировать с Киевом. В этом случае можно говорить и о вылавливании политических возможностей: Беларусь пытается использовать сближение Украины и Европейского Союза для переговоров и лоббирования интересов беларусского режима на Западе. Но стоит отметить, что как только окно возможностей прикрывается, то и отношения сходят на нет, иногда — на годы, и снова могут возобновиться при возникновении конъюнктуры. И Беларусь ведет себя так практически со всеми странами, пожалуй, кроме России, на которую слишком сильно завязан Минск политически и экономически.

— Напрашиваются аналогии с бизнесом 1990-х...

— Да, действительно, беларусская внешняя политика напоминает «челночное» поведение мелкого постсоветского предпринимателя, который ловит сиюминутную выгоду, не имея перспективы устойчивого долгосрочного развития. Т.е. вот здесь и сейчас нужно выживать, не думая серьезно о том, что впереди. И такие метания — прямой продукт политической системы Беларуси. Сиюминутные выгоды беларусского режима направлены только на одну цель — удержать власть, решать свои проблемы, а не ориентироваться на долгосрочные национальные интересы страны. Вот из этого и строится такое конъюнктурное поведение: сегодня мы будем дружить с Ираном, с Ираном не получилось — будем дружить с Пакистаном, Украиной и т.д. Метания без особых, в общем-то, выгод.

— Как раз во время визита была озвучена инициатива нового польского президента Анджея Дуды о балто-черноморско-адриатической оси, возрождающая когда-то популярную идею о союзе стран нашего региона в противовес гиганту на Востоке. Трехстороннюю встречу глав МИД Беларуси, Литвы и Украины можно рассматривать в этом контексте?

— Не секрет, что сейчас Украина заинтересована в диверсификации поставок углеводородов, в частности, ранее шла речь о возможности поставок газа из Литвы транзитом через Беларусь в Украину. Вполне возможно, что такая тема была одним из предметов встречи. Кроме того, актуальной остается тема перетоков электроэнергии между Беларусью и Литвой, Беларусью и Украиной. В принципе, там, думаю, было о чем поговорить без далеко идущих геополитических планов. Ведь во многом все эти геополитические рассуждения носят прожектерский характер, преследуют, может быть, популистские цели польских или украинских политиков.

— Но элементы таких прожектов вполне жизнеспособны: например, тот же балто-черноморский транзит?

— Вполне, ведь взаимозависимость стран в регионе достаточно высокая. Литва, Беларусь и Украины занимают высокие места в списке торговых партнеров друг у друга. Очень много пересекающихся вопросов, в том числе, загрузки портов, перемещения товаров, есть и вопросы беларусско-украинской границы, учитывая грядущую визовую европейско-украинскую либерализацию. Ну и совершенно определенный нынешний проевропейский вектор движения Украины Беларусь также не может не учитывать. Опять же, кардинальная смена элит в Украине — беларусы вообще не знают, что это такое, как с этим работать, есть определенная неуверенность, есть куча страхов, в том числе, скажем так, и дурных, например, связанных с пресловутыми «фашистами», «хунтой», «грабежами на дорогах» и прочей ерундой, которая транслируется российскими медиа и, несомненно, влияет на беларусских бизнесменов и чиновников. Значит, необходимо переустановить все эти отношения, убедиться, что они рабочие, нормальные, приемлемые и т.д. Да и остается вполне осязаемая проблема падения товарооборота, которую надо сейчас решать. Заработать на ситуации в регионе — вполне прагматичное и понятное желание Минска. Беларусь будет пытаться использовать евроинтеграционные процессы в Украине, например, для продвижения своих товаров на рынок ЕС путем, допустим, создания совместных предприятий. Или на российский рынок продвигать продукцию под беларусскими брендами с использованием европейских компонентов. Я не могу сказать, какие точно схемы обсуждались, но, мне кажется, обсуждалось нечто в этом роде.

— Слова Макея о Донбассе, вызвавшие воодушевление украинских СМИ, да и не только украинских, могут повлечь реакцию Кремля? Ряд российских СМИ уже негативно представил слова и встречи беларусского министра.

— Это просто ритуальные фразы, которые Макей не мог не сказать в этой ситуации. Украинцы ждали от него таких слов, и беларусский министр — для того, чтобы позитивный имидж нашей страны в этой ситуации продолжал оставаться таковым, — эти слова произнес. Но Макей не сказал ничего такого, что не повторялось бы беларусской стороной все предыдущие месяцы. Опять же, он ни слова не сказал про Крым, который де-факто признается Беларусью как часть территории России и который, по сути, входит уже в Союзное государство Беларуси и России. Т.е. это ритуальные слова, за которые украинские медиа ухватились, чтобы подать в том ракурсе, в котором им хотелось их подать. Естественно, часть проимперски настроенных российских медиа выворачивают это в своем привычном видении. Но Москва прекрасно понимает, что и почему говорил Макей, поэтому ни одно из центральных российских СМИ не развернет свои орудия на Минск, информационной войны точно не будет по этому поводу. Минск всегда сможет объяснить слова Макея своим амплуа хозяина площадки для мирных переговоров и тому подобным — в Киеве действия главы беларусского МИДа были полностью выдержаны в русле генеральной политической линии Минска.