Рост расходов на социальные программы съест задекларированная инфляция, которую еще нужно удержать в запрограммированных рамках.

Риторика беларусского руководства всегда носила подчеркнуто консервативный характер, едва ли не повторяет лозунги Великого княжества Литовского. Однако изменения происходят — они заметны и в госбюджете на 2016 год, и в переговорах с международными кредиторами.

Об изменениях в беларусской экономической политике Службе информации «ЕвроБеларуси» рассказал глава Рады Международного консорциума «ЕвроБеларусь» Владимир Мацкевич.

— Во время кризиса принято снижать налоговое бремя на народ. Беларусская власть, напротив, увеличивает груз налогов и на граждан, и на юридические лица: с 1 января вырастет на 20% оплата за электроэнергию и газ для физических лиц, увеличиваются сборы с мелкого бизнеса. Чем можно объяснить столь откровенное пренебрежение экономическими законами?

— Честно говоря, в этих действиях я не вижу особого пренебрежения экономическими законами. Повышение цен на энергоносители — мера вынужденная, вызванная кризисными явлениями. И она объяснима. Хотя в «социально ориентированной экономике» можно было бы обойтись без подобных мер.

Правительство рассматривает возможность введения моратория на увеличение существующих и появление новых налогов, о чем свидетельствует заявление министерства экономики. При том, что весь 2015 год обсуждались совершенно дикие налоговые идеи: налог на тунеядство, налог на посылки. Но эти инициативы приписывают Мясниковичу, а все экономические новшества «от Мясниковича» всегда напоминали социалистический трэш. Судя по всему, Мясниковича вообще держат на верхах власти, чтобы он отвлекал общественное внимание от серьезных проблем, подкидывая всякие дурацкие идеи.

Гораздо интереснее проанализировать структуру налоговых поступлений в бюджет. Там есть много интересных вещей. Например, доля налоговых поступлений от внешнеэкономической деятельности возросла в 1,8 раза и почти в 2 раза превысила долю поступлений от подоходного налога. По-прежнему большую часть налоговых поступлений составляет налог на добавленную стоимость. Увеличение поступлений от внешнеэкономической деятельности в 2015 году (по сравнению с 2014 годом) свидетельствует о некой тенденции. Что она означает — еще нужно понять и правильно проинтерпретировать.

Налоговые поступления от внешнеэкономической деятельности затрагивают и экспорт, и импорт. Для экспортно-ориентированной экономики Беларуси — это существенный момент. Наверное, было бы гораздо лучше для экономики, если бы росли поступления от подоходного налога, потому что внешнеэкономическая деятельность, так или иначе, приносит доходы: владельцам собственности, предприятиям, частным лицам. Рост поступлений от подоходного налога свидетельствовал бы о росте доходов предприятий, бизнеса и частных лиц. Если же растет доля доходов на обложение внешнеэкономической деятельности (от акцизов, пошлин, налоговых тарифов), то это означает излишнюю зарегулированность внешнеэкономической деятельности.

— Палате представителей понадобилось всего два дня (рассмотрение на сессии заняло менее часа) на принятие главного экономического документа на 2016 год — бюджета. Как и Россия, бюджет строится на одном показателе — цене 50 долларов за баррель нефти. Что бы это значило?

— Бюджет-2016, уже принятый Палатой представителей и одобренный Советом Республики, производит странное впечатление. С одной стороны, весь бюджет составляет около 10 миллиардов долларов, или 180 триллионов беларусских рублей. При том Беларусь постоянно прибегает к внешним займам в размере до 30% годового бюджета. Профицит на 2016 год составляет около 10% всего бюджета. Интересно, что бюджет предусматривает, куда пойдут 17 триллионов рублей — на погашение внешнего долга, а не на социальные программы.

На социальные программы также предусмотрен некоторый рост расходов: на здравоохранение, пенсионное обеспечение. Но рост зарплаты предусматривается до 13%, тогда как инфляция прогнозируется на уровне 12% — фактически рост заработных плат бюджетников съедает прогнозируемая инфляция. Но ведь нужно еще удержать инфляцию в запланированных рамках, потому что курс доллара прогнозируется на уровне 18.600-18.700 рублей. Это значит, что весь 2016 год придется фактически удерживать нынешний курс доллара.

Бюджет построен из расчета, что баррель нефти стоит 50 долларов. Откуда взялась эта цифра при нынешней конъюнктуре на энергоносители, сказать очень трудно. Беларусские авторы бюджета объясняют ее привязкой к аналогичному показателю в российском бюджете. Но сейчас даже россияне пересматривают бюджет из расчета, что баррель нефти будет стоить 40 долларов. Для беларусской экономики, которая поставляет на экспорт в основном переработанную нефть и нефтепродукты, это означает рост поступлений от налога на добавленную стоимость.

Справится ли беларусская экономика с такими тенденциями — сказать достаточно сложно. При том, что налоговая политика является одним из главных легитимных способов вмешательства государства в экономическое развитие наряду с учетно-кредитной политикой Нацбанка. Удастся ли правительству придерживаться утверждаемых норм, достаточно сложно, потому что и Указ № 4 о введении моратория на новые налоги и повышение старых пока в действие не введен. Все будет зависеть от той экономической конъюнктуры, которая складывается в нашем регионе в связи с высочайшей зависимостью беларусской экономики от российской, связанностью беларусского правительства в своих возможностях обязательствами в рамках Евразийского экономического союза, обязательствами перед кредиторами — не только российскими.

Хотя и здесь мы наблюдаем некоторые изменения. Например, беларусское правительство снизило размер запрошенного кредита от Евразийского фонда стабилизации и развития с 3 миллиардов до 2 миллиардов долларов. Что это означает: что аппетиты уменьшились или же Беларусь стремится ослабить свою зависимость от России?

Время покажет.

— Политико-экономическая активизация беларусской власти произошла после возвращения Лукашенко из Москвы. Что же произошло в Кремле?

— Переговоры действительно не принесли успеха. Но дело не в переговорах, не в краткосрочных действиях, потому что 800-страничный бюджет с кучей показателей не мог рассчитываться, исходя из результатов переговоров, он готовился в течение года. Если мы посмотрим на бюджет, то, скорее, нужно признать, что экономическая политика — долгосрочная, не зависит от настроений президентов и результатов их встреч, достаточно регулярных встреч между Путиным и Лукашенко.

— Лукашенко де-юре узаконил новое старое правительство только спустя два месяца после президентской кампании. Чего выжидал?

— Заторможенность в перемещениях должных лиц на верхнем уровне связана с размером скамейки запасных: фактически кадровый реестр, на который может опираться Лукашенко, крайне ограничен; многие высшие должностные лица неоднократно побывали на разных должностях, они просто меняются местами. Это говорит, что в ближайших планах правительства, режима отсутствует сколько-нибудь ясное представление о том, какие реформы, сдвиги в экономической и политической сфере нужны и какие может делать власть. Скорее, это связано с весьма узким веером возможностей, которые они себе представляют.

По большому счету, от кадровых назначений даже в верхних эшелонах власти мало что зависит: централизация власти такова, что даже глава правительства, председатель Нацбанка, руководители ключевых министерств являются скорее исполнителями, чем инициаторами, авторами идей и предложений стратегического видения. Поэтому Лукашенко торопиться было некуда. А если бы и захотел, то ничего не смог бы сделать — просто поменял бы местами некоторых чиновников.

— Андрей Кобяков открытым текстом сказал, что не стоит ждать новой политики от старого правительства. Так чего нам ждать от властей?

— Я бы отнесся к словам Кобякова двояким образом. С одной стороны, риторика беларусского режима намерено и подчеркнуто консервативна, едва ли не повторяющая лозунги времен ВКЛ. Власти никогда не декларируют не то что радикальных — любых изменений. Но изменения происходят. Изменения можно обнаружить, анализируя принятый на 2016 год бюджет, и в переговорах с кредиторами, с международными финансовыми институтами. Это видно и в попытках реструктурировать беларусский экспорт и внешнеэкономическую деятельность.

И еще один аспект изменений, о которых и Кобяков, и правительство предпочитают умалчивать, связан с санкциями в отношении России. Они ведут к росту серого, или даже черного, сегментов экономики: и теневые экспортно-импортные операции, реэкспорт товаров и услуг, попадающих под санкции, и разного рода сделки на рынке энергоносителей. Эти изменения происходят в силу внешних обстоятельств, под которые беларусское правительство вынуждено подстраиваться. Конечно, об этих изменениях не принято говорить вслух.

Поэтому заявление Кобякова слегка лукавое.