Все нити управления ситуацией перезапуска отношений находятся в Беларуси — на стороне беларусской власти и, до какой-то степени, гражданского общества.

Удастся ли гражданскому обществу отвоевать место в наметившемся диалоге между Минском и Брюсселем? Способен ли беларусско-европейский диалог вдохнуть новую жизнь в общественные процессы?

На вопросы Службы информации «ЕвроБеларуси» ответил генеральный директор Международного консорциума «ЕвроБеларусь» Влад Величко.

— Ни шатко, ни валко, но все-таки происходит новый диалог между Минском и Брюсселем. Какое место в беларусско-европейском диалоге отводится гражданскому обществу?

— Пока весьма незначительное. Европейцы декларируют и обозначают место гражданского общества, чего нельзя сказать о беларусской стороне, которая не только игнорирует участие гражданского общества, но и превентивно не допускает его. Последний пример с недопущением независимых правозащитных организаций, в частности, представителей Правозащитного центра «Вясна», на конференцию по вопросу смертной казни — лишнее тому доказательство.

К сожалению, европейская сторона тоже пока не готова настаивать на обязательности принципа участия гражданского общества, что обезоруживает и делает наше сотрудничество с Евросоюзом скорее намерением, чем реальной практикой.

Нельзя не согласиться, что европейская сторона в своей риторике всячески подчеркивает важность участия гражданского общества в диалоге, однако когда речь идет о гарантиях такого участия, процесс идет по сценарию беларусской власти.

— Каким образом можно переломить сложившуюся тенденцию? Возможно ли это в принципе?

— Нет ничего невозможного. Более сильные европейские политики прежних времен — Фюле, Сикорский, Шварценберг — в еще более сложные времена умели настаивать на участии гражданского общества в диалоге. Сегодняшнюю ситуацию сформировала слабость европейских политиков, а не сила беларусских властей. Нужны политики с принципами, с убежденностью, что гражданское общество является обязательным элементом и участником диалога, предлагающие конкретные шаги и механизмы такого участия, а не бюрократические мантры насчет его важности.

— Какую роль и место хотело бы занимать в наметившемся диалоге само гражданское общество?

— Гражданское общество неоднократно декларировало свои стремления.

Во-первых, возможность доносить альтернативную точку зрения. Альтернативную — не обязательно «против», а независимую от политической конъюнктуры, возможность говорить о реальном положении дел в стране. Это одна из главных функций.

Вторая функция — экспертная: у квалифицированных и опытных людей из независимого общественного сектора есть не только свое мнение, но и определенные предложения, которые мы не имеем возможности не только реализовать, но даже озвучить на соответствующих площадках.

Третье — возможность быть услышанными не только европейской стороной, но и беларусскими властями. Место гражданского общества — за круглым столом, где не обязательно достигаются договоренности, но стороны хотя бы открыто и публично представляют свои аргументы. Сегодня беларусская власть делает все, чтобы диалог стал двухсторонним: беларусская власть и Евросоюз, без участия гражданского общества. К сожалению, Евросоюз скорее поддерживает эту тенденцию, чем ее переламывает.

— Гражданское общество — очень разношерстное: есть независимые структуры, существуют и проправительственные организации. Из диалога о модернизации независимое гражданское общество по требованию беларусских властей было выброшено. Не повторится ли этот сценарий и сейчас?

— Ситуация выглядит несколько иначе. Прежняя инициатива ЕС «Европейский диалог по модернизации с беларусским обществом» (ЕДМ) закончилась тем, что беларусские власти к ней так и не присоединилась, настаивая на другом диалоге, в котором не окажется неудобных для нее участников. Поэтому нельзя говорить, что независимая часть гражданского общества была исключена из диалога.

В результате, ЕДМ перерос в экспертный диалог, который даже на экспертном уровне диалогом так и не стал. Беларусская власть проигнорировала ЕДМ.

Сейчас официальный Минск пытается запустить диалог по своим правилам, в обход принципов прозрачности, участия всех заинтересованных сторон, и пока ему это удается. Попытка перезапустить диалог без участия гражданского общества делается пока небезуспешно. Мы бьем тревогу и обращаем внимание Европы, что такие подходы ведения диалога с Беларусью губительны для страны. В итоге они приведут к негативным последствиям, даже если в краткосрочной перспективе отношения с беларусской властью улучшатся. Они также губительно сказываются на отношениях гражданского общества с властями, потому что ЕС посылает им неправильный месседж: можно, оказывается, разговаривать с Европой без участия гражданского общества.

Поэтому мы рассчитываем на умный, сбалансированный, политически прозорливый подход европейских политиков к выстраиванию беларусско-европейских отношений, участие гражданского общества в которых станет обязательным. Тогда даже наличие ГОНГО, которые являются подпевалами властей, не станет большой проблемой.

— Вообще состояние гражданского общества в Беларуси — стране, где заморожены все политические процессы — оценивается очень пессимистично. Способен ли диалог между Минском и Брюсселем вдохнуть новую жизнь в общественные процессы?

— Новую жизнь в общественные процессы способна вдохнуть установка на реформирование, на изменения ситуации в стране. В этом случае диалог с Брюсселем может стать инструментом реформирования. Если же диалог с Брюсселем нужен для политической конъюнктуры и краткосрочных выгод, такой диалог не приведет к позитивным переменам.

Брюссель может выступить катализатором, вернее, даже индикатором процессов, но никак не инициатором. Все нити управления ситуацией находятся в Беларуси — на стороне беларусской власти и, в некоторой степени, гражданского общества. Мы видим всю противоречивость месседжа со стороны власти и определенный раскол между консервативной установкой, которую декларирует политическое руководство Беларуси — никаких реформ, и очевидными потребностями модернизации, о которой говорит профессиональная часть структур власти. Если победит второй подход, у нас появляется шанс хотя бы на минимальные реформы в тех сферах, где убийственно сохранять статус-кво. Если появляется такой шанс, то моментально возникает окно для минимального диалога, в котором Евросоюз выступает в роли посредника и держателя «морковки» для беларусской власти.