Однако ситуация не способствует, чтобы в нынешней обстановке некая искра могла вызвать революционный пожар.

«Марш рассерженных беларусов», который прошел в Минске 17 февраля, вывел на улицы, по разным оценкам, от 3 до 10 тысяч человек. Аналогичная акция в Гомеле 19 февраля собрала 2000-2500 человек, протесты прошли в Бресте, Витебске, Гродно, Могилеве и Гомеле. Народ протестует против пресловутого «декрета о тунеядстве».

Некоторые наблюдатели впали в эйфорию и заговорили о новой «горячей весне».

Можно ли говорить о зарождении новой волны протестов в Беларуси?

На вопросы Службы информации «ЕвроБеларуси» ответил философ и методолог Владимир Мацкевич.

— 17 февраля — в Минске, 19 февраля — в областных центрах люди вышли на улицу с требованием отменить «декрет о тунеядстве». Что заставило народ переступить через свой страх и высказать открытый протест?

— Страх уже немного отступил, обычно страха на много лет не хватает. Последние разгоны и силовые методы по отношению к протестующим применялись достаточно давно; прошлогодние протесты индивидуальных предпринимателей, например, силой не разгонялись. Потом, правда, ИП накрыла волна судов после выступлений, но все ограничивалось страхами. Так что страх немножко улегся.

С другой стороны, проблема, из-за которой люди вышли на улицу, затрагивает гораздо больше людей, чем индивидуальных предпринимателей, — суммарно около 600 тысяч человек. А протестовать, соответственно, выходит только около 1 процента от «тунеядцев».

Большая часть протестующих — традиционный электорат оппозиционных партий, который выходит на протесты «при любой погоде». Поэтому я бы не преувеличивал силу нынешнего протеста.

Другое дело, что энтузиазм, который испытывает прежде всего независимая пресса и часть населения, которую декрет затрагивает непосредственно, может привести к тому, что в марте на протесты может выйти еще больше населения. Не думаю, что стоит ожидать «горячей весны», но некоторый подъем уличной активности, наверное, происходит.

— Каким протестным потенциалом обладает общество сейчас?

— Давайте сравним силу и консолидировать той части населения, которой коснулся «декрет о тунеядстве», и традиционного протестного электората, с индивидуальными предпринимателями, которые протестовали в прошлом году. Не думаю, что эта часть беларусского общества сильнее, консолидированнее, страшнее для власти, чем предприниматели. Если не получилось поднять реальную волну протеста у предпринимателей — они удовлетворились достигнутыми решениями, то точно так же закончится нынешняя волна протеста.

Власти уже убедились в бесперспективности «декрета о тунеядцах», Лукашенко в принципе не отказался от документа, но высказал слабую возможность, что через некоторое время будет готов пересмотреть данный нормативный акт. Думаю, этим дело и закончится.

— Отменой или пересмотром?

— Скорее всего, пересмотром. Сейчас «декрет о тунеядстве» действительно неэффективен, он гребет под одну гребенку людей, которые достаточно неплохо зарабатывают за границей, однако под этот декрет попадают домохозяйки, фрилансеры (достаточно распространенная деятельность без оформления ИП), точно так же в эту категорию попадают люди, которым действительно нечем платить. Люди, которые могут позволить уплатить этот налог, уже сделали это, кто-то, понимая, что никаких рычагов давления у государства на них нет, не платили и не собираются платить. А самая незащищенная часть населения страдает. Думаю, власти пойдут если не на отмену декрета, то на пересмотр категорий, которые подпадают под действие декрета, и каким-то образом снимут напряжение.

— Ленинское «из искры возгорится пламя» в данном случае неуместно?

— Этот лозунг газеты «Искра», которую Ленин издавал задолго до 1917-го года, действительно поэтический образ. Когда-нибудь, наверное, массовые протесты и станут тем толчком, которые приведут к переменам в стране.

Но сегодня на это не приходится рассчитывать: общество по-прежнему пассивно, несмотря на экономические трудности в государстве, несмотря на раздуваемую угрозу экспансии или агрессии со стороны России, раздробленность оппозиции — вся совокупность факторов не способствует, чтобы в нынешней обстановке некая искра могла вызвать пожар. Революции происходят тогда, когда в обществе есть отчетливые ожидания перемен. Сейчас часть беларусского общества, которая ждала, ждет и продолжит ожидать перемен, серьезных изменений в общественном и политическом устройстве страны, а большая часть недовольных ожидает только локальных, иногда — косметических вещей, которые не приводят к кардинальным изменениям, но снимают напряжение.

Пока у властей есть ресурс для гашения недовольства; сейчас, наверное, к силовым методам для «успокоения» населения прибегать не будут, но определенными уступками или подачками напряжение собьют.

— С какой целью российская пропаганда так активно эксплуатирует протесты «тунеядцев» в Беларуси?

— Российские СМИ уже давно ведут информационную подготовку непонятно к чему, возможно, и к силовым действиям по отношению к Беларуси или к политическому, дипломатическому давлению на нас. Поэтому хватаются за любой повод; могут уцепиться за совершенно незначительный повод и поднимать волну по поводу литвинства — незначительной части беларусской оппозиции, а могут и хватаются за массовые протесты, даже если в реальности они не являются настолько массовыми. В этом смысле, российская информационная война, предпринятая против всех постсоветских стран, в том числе и Беларуси, где Россия пытается сохранять свое колониальное влияние, представляется мне чрезвычайно опасной. Хотя и с этой стороны я не вижу перспектив взорвать сегодняшнюю ситуацию в Беларуси. Не думаю, что российское информационное окажет серьезное влияние на беларусское общество.