Ключевой датой волны беларусских уличных акций этого года считается 25 марта — годовщина образования Беларусской Народной Республики или День воли.

В начале марта власть перешла к силовым действиям по отношению к участникам акций против «декрета о тунеядцах». День воли, судя по официальным заявлениям и действиям, вряд ли пройдет бесконфликтно.

Избиение и задержание сотрудниками в штатском, а затем и суды над анархистами 15-16 марта до сих пор остаются в центре внимания беларусских медиа. В государственных СМИ задержанных представителей анархистского движения, чья вина состояла в том, что их лица были закрыты, называли нацистами и экстремистами. 19 марта в эфире одного из беларусских телеканалов представитель МВД заявил, что у задержанных были с собой «ножи, кастеты и маски». На судах за несколько дней до этого заявления холодное оружие не упоминалось.

Действия силовиков, как представляется, могут навредить процессу сближения Беларуси и Евросоюза, возобновленному в 2015 году. Министр иностранных дел Владимир Макей 15 марта высказал опасение, что из-за задержаний этот «хрупкий процесс может остановиться или застопориться».

Беларусский философ и методолог Владимир Мацкевич в интервью RFI отмечает, что никакой действительной либерализации в стране и не происходило — по его мнению, некоторое смягчение внутреннего режима ради хорошей картинки для Запада оттепелью не назовешь.

Владимир Мацкевич: «Министр иностранных дел Владимир Макей сделал полуофициальное заявление, что действия силовых структур в отношении протестующих против декрета № 3 (Декрет № 3 «О предупреждении социального иждивенчества» предусматривает выплату сбора гражданами «в случае их неучастия в финансировании государственных расходов или участия в таком финансировании менее 183 календарных дней в налоговом периоде». 20 февраля каждый из 470 тысяч беларусов, получивших т.н. «письма счастья», должен был выплатить около 200 евро. Действие декрета после начала протестов приостановлено на год, но акции не прекращаются. — RFI) осложняют его миссию по упорядочиванию, налаживанию отношений с Европой. Это мягкое заявление означает буквально следующее: беларусский режим одной рукой делает одно, второй рукой — другое. В этом смысле, распространенное по средствам массовой информации, среди некоторых аналитиков мнение, что в Беларуси началась оттепель — некоторые даже называют это перестройкой — должно восприниматься очень критично и с большой долей сомнения. Никакой реальной перестройки и изменения природы режима не происходит, но режиму очень нужно, сохраняя всю свою сущность и структуру, производить благоприятное впечатление на те европейские структуры и европейских политиков, с которыми беларусские власти пытаются установить отношения».

Почему для жесткой реакции избраны анархисты, на акциях более заметные разве что одеждой, флагами и барабанами? По мнению Мацкевича, задержание людей в масках удобнее объяснять западным политикам, дескать, закрытые лица — признак экстремистских намерений. Но, отмечает философ, преследованию подвергаются и другие активисты — просто суды проходят уже по прошествии времени.

Владимир Мацкевич: «Власти сейчас, не меняя природы режима, не собираясь отказываться от своих брутальных действий, строят пиар на том, что протестующие выходят за рамки. Соответственно, для внутренней политики необходимо показывать, что люди могут выходить на демонстрации, их не трогают на этих демонстрациях, но зато запугивание начинается после окончания демонстраций — их хватают на большом отдалении, когда они уже ничего не делают, просто расходятся. Практика судов построена на том, что людей привлекают к административной ответственности через месяц, несколько недель после совершения событий, независимо от того, чем закончилась акция протеста. Например, в Куропатах она закончилась фактически мирным соглашением между застройщиком, властями и протестующими (застройщик отказался от работ на месте расстрелов 1930-х годов, строительные работы свернуты, площадка приведена в вид до начала строительства. — RFI). Тем не менее, всех участников выигравшего протестного действия затем привлекают к судам. Это просто косметическое изменение репрессивных форм, а не либерализация, не оттепель и не перестройка».

Владимир Мацкевич подчеркивает, что для руководства Беларуси не так уж важны многочисленные заявления международных организаций, важны решения Брюсселя, а там пока предпочитают realpolitik и выполнение намеченного ранее плана взаимодействия с официальным Минском.

Владимир Мацкевич: «Беларусские власти в своем праве: мы можем делать то, что считаем нужным, а на вашу обеспокоенность мы можем привести вот такие и такие аргументы — вот в таком режиме сегодня и действует беларусская власть. В этом смысле, «Международная амнистия», какие-нибудь наблюдатели, следящие за соблюдением прав человека и т.д., могут выражать обеспокоенность, но европейские политики, принимающие решения о том, каким образом сотрудничать с беларусскими властями, тоже принимают к сведению эту обеспокоенность, но у них есть своя программа действий, и они продолжают по ней действовать».

Протест беларусов сойдет на нет за ближайшие две акции, считает Владимир Мацкевич. Организаторы акций, как считает философ, не в состоянии переиграть власть, которая позволит «выпустить пар, но не более того». Люди же, особенно в регионах, где впервые за последние 20 лет прокатилась волна уличной активности, еще не способны к такому уровню самоорганизации, который дает возможность говорить с властью хотя бы на равных.

Владимир Мацкевич: «Он сойдет на нет в любом случае: будут разгоны непосредственно 25 марта или будет продолжаться практика такого запугивания по следам состоявшегося протеста. У протестных групп есть время — месяц до «Чернобыльского шляха». Это традиционный день, когда беларусы выходят на демонстрацию, 26 апреля — в день Чернобыльской аварии. Эта протестная акция, календарная, ежегодная, уже много лет строится по одному и тому же сценарию — она используется для выпускания пара. И если ее будут организовывать те же самые люди, которые, по большому счету, являются марионетками сегодняшнего режима — марионетками не в том смысле, что они завербованы КГБ и т.д., но они поставлены в такие условия, где есть только одна тропинка, по которой они могут ходить. Выпуск пара 26 апреля — это максимальная возможность как-то отреагировать на события 25 марта. Если протест 25 марта будет спокойным, то 26 апреля будет много народа, пар будет выпущен — и до осени можно будет успокоиться. Если будут брутальные разгоны, то, соответственно, на «Чернобыльский шлях» выйдет меньше людей, он будет точно так же брутально подавлен, и, опять же, все успокоится до осени».

Минский горисполком отменил назначенную на 20 марта встречу с заявителями Дня воли. Как сообщил пресс-службе движения «За Свободу» один из заявителей Александр Русевич, «мне позвонили и сказали, что встречи не будет — доведем до вас наше решение в установленном законом порядке».

Кроме того, оставшиеся на свободе политические лидеры (несколько оппозиционеров отбывают 15 суток ареста за акции начала марта) до сих пор не согласовали маршрут и действия на акции 25 марта. Николай Статкевич на днях заявил, что будет со сторонниками действовать по обстановке.

В понедельник, 20 марта, принимая доклад замысла совместного стратегического учения вооруженных сил Беларуси и России «Запад-2017», Александр Лукашенко вспомнил о «пятой колонне». «Нас больше волнуют попытки современными методами противоборства, противостояния нагнетать обстановку внутри Беларуси и вести против нее соответствующие действия. Имеется в виду попытка нашей «пятой колонны» при поддержке (опять же, мы это фиксируем, я тут никого абсолютно не запугиваю), финансировании западных фондов и руководстве западными спецслужбами наших отморозков, которые сбежали за границу, — попытка нагнетать ситуацию в Беларуси. Мы с этим справимся. Это не проблема», — цитирует Александра Лукашенко его пресс-служба.