Все заявления Минска и Москвы о решении конфликта следует рассматривать как официальную декларацию о намерениях, как декларацию о некоем компромиссе в топливно-энергетических, продовольственных и других вопросах.

Официальный Минск объявил о готовности подписать Таможенный кодекс Евразийского экономического союза. Об этом сообщил пресс-секретарь беларусского МИД Дмитрий Мирончик.

Минск завершил работу по анализу всех документов, предложенных к подписанию в декабре 2016 года. «Республика Беларусь последовательно выступает за тесную интеграцию в рамках ЕАЭС и твердо привержена выполнению всех достигнутых договоренностей, и на многостороннем уровне, и на двустороннем», — заметил Мирончик.

«Я не подписал Таможенный кодекс, потому что многое, что должно было быть, не работает. Более того, я поручил отозвать основных наших специалистов из таможенных органов. Без решения проблем я даже не прикоснусь к этому кодексу и другим вопросам», — пояснял постфактум Александр Лукашенко.

27 октября 2016 года главы ЕАЭС не смогли согласовать проект Таможенного кодекса ЕАЭС. А 9 декабря на совещании Лукашенко потребовал обеспечить соблюдение национальных интересов Беларуси при принятии Таможенного кодекса Евразийского экономического союза.

Последние переговоры Александра Лукашенко с Владимиром Путиным в Кремле, длившиеся свыше пяти часов, успехом не увенчались.

А 26 декабря 2016 года беларусский президент не поехал в Санкт-Петербург на саммиты ЕАЭС и ОДКБ, где главы государств-членов ЕАЭС подписывали Таможенный кодекс.

Вместо того Лукашенко подписал указ о проведении переговоров по проекту Таможенного кодекса, но сам документ не подписывал, о чем 5 января 2017 года объявил пресс-секретарь МИД Мирончик.

Эксперты заявили, что проблема Таможенного кодекса лежит не в экономической плоскости.

По итогам переговоров в Санкт-Петербурге руководители двух стран заявили, что противоречия сняты.

«Посмотрим через 10 дней»

Директор Центра европейской интеграции Андрей Егоров отмечает, что декларации Минска и Москвы вписываются в схему традиционного торга:

— После встречи 3 апреля Лукашенко и Путин ничего другого, кроме как о решении двусторонних проблем, заявить не могли. Пока все заявления следует рассматривать как официальную декларацию о намерениях, как декларацию о некоем компромиссе. Но реализация прозвучавших деклараций, как мы знаем по предыдущим встречам, может упираться в разное понимание достигнутых договоренностей беларусской и российской сторонами. Пока все выглядит так: договоренности вроде существуют, но до истечения 10 дней, предоставленных на практическую имплементацию договоренностей, до конкретных шагов невозможно сказать, действительно ли противоречия между руководством двух стран сняты.

— В любом случае, первый шаг ждут от официального Минска, а именно: возврата 726 миллионов долларов «газового долга»?

— Минск своими действиями должен признать долг, который не признавал наличие задолженности и все время отрицал. Сейчас Россия хочет признания долга де-факто; если это происходит, тогда запускается механизм рефинансирования долга, принимаются решения по нефти, позволяющие извлекать дополнительный доход от реэкспорта нефтепродуктов.

— Минск снова заявил о готовности подписать Таможенный кодекс ЕАЭС, заторможенный в конце 2016 года. Но только после встречных шагов Москвы, надо понимать?

— Работает традиционная схема торга. В разворачивающемся конфликте Минск начал создавать проблемы интеграционным инициативам в рамках Евразийского экономического союза. Поскольку появляется надежда на разрешение противоречий между странами, найдена формула компромисса, из которого Минск надеется извлекать экономические выгоды, значит, он снимает свои возражения и перестает «делать козу» Москве.

— Если Москва идет на экономические уступки, значит, Минск готов подписать Таможенный кодекс?

— Думаю, да. По принципу: «вы к нам хорошо, и мы к вам тоже хорошо».

«БДГ. Деловая газета»