Пытаюсь вспомнить премьер-министров, которые руководили страной после 1994 года. Всплывают какие-то фамилии, но кто кого сменил, что сделал тот или иной глава правительства, что происходило в период его правления ­— не помню.

Все эти люди: Сидорский, Ермошин, Новицкий... Иванов, Петров, Сидоров, Мясникович — не оставили никакого следа в истории. Они ничего собой не представляли ни до того, как были назначены на должность, ни после отставки. «Не должность красит человека, а человек должность» — это не про них. Их, как раз, красила должность. Без должности о них никто и не вспомнит. Человеческая память устроена совсем не так, как энциклопедия, календарь или справочник. В памяти остаются яркие события и персонажи, трагические моменты или героические свершения. Я помню Тамару Винникову. Но только потому, что с ней был связан какой-то скандал — то ли она украла, то ли у нее украли. И, ах да, она, кажется, тоже была председателем правления Нацбанка! А вот Алейников был до нее или после? Тут уже в Google нужно заглянуть. Еще был Прокопович, сайт такой, через который доллары меняли.

Я вспомнил об этих забытых родиной и историей мелких политических деятелях эпохи Лукашенко, когда у меня спросили, кого бы я хотел видеть новым премьер-министром в стране. Я ответил, что мне это совершенно не интересно и безразлично. Этот ответ возмутил собеседника, который обвинил меня в том, что я совершенно не думаю о будущем. И вот тогда я рассказал ему про историю последних двух десятилетий и предложил вспомнить наших премьеров, министров, других чиновников. Он так же, как и я, не очень-то их помнил. Вот я и заявил, чтобы думать о будущем, нужно развернуться на 180° и подумать про историю. История нужна, чтобы научиться думать о будущем.

Если ни один из премьеров не оставил никакого следа в истории и о нем нечего вспомнить в прошлом, значит, он не влиял на настоящее. Разве не резонно предположить, что и тот, кто сменит в будущем Кобякова, тоже не будет влиять на настоящее, которое наступит? Так что же мы можем думать о будущем, зная все это про наших премьер-министров? Неужели все они такие серые и невыразительные личности, какими останутся в истории нашей страны?

Думаю, что нет. Я несколько раз видел Мясниковича вблизи, несколько раз встречался с Чигирем. Был лично знаком с несколькими министрами до того, как они получили должности, при исполнении обязанностей и после отставки. Не могу сказать, что эти люди произвели на меня сильное впечатление, но я бы не назвал их серыми и никчемными. Пусть они и не хватают звезд с неба, но люди вполне разумные, профессиональные, в чем-то глубокие. Это не они серые, это система делает их серыми и невыразительными.

Система госуправления в современной Беларуси построена таким образом, что она всех делает серыми, невыразительными, безвольными. Инициатива наказуема, творчество вызывает подозрение, собственное мнение иметь можно, но следует держать его при себе — эти принципы усваивает каждый, кто попадает в эту систему. Система отбирает серых и невыразительных исполнителей и выбрасывает из себя каждого, кто в нее не вписывается.

Так было с Мариничем, который был министром и пытался что-то активно делать. Потом должность упразднили, а его отправили послом в Латвию. В Латвии его до сих пор помнят как яркую личность, как лучшего посла Беларуси в их стране. Человек может быть ярким, но, вступая в должность, он должен надеть на себя маску и быть как все. Примерно такая же история с Кириллом Рудым, нынешним послом Беларуси в Китай.

Неужели в стране вообще нет ярких личностей? Есть, конечно, и немало. В оппозиции много ярких личностей. Мы их помним независимо от должностей, которые они занимают. (Хотя и в оппозиции есть серые личности, засидевшиеся на своих должностях.) Много ярких людей в культуре, в бизнесе, немного в науке. Но только не в системе госуправления.

А может, в госуправлении не нужны яркие личности? Может быть, чиновник и должен быть серым, незаметным, исполнительным, без собственного мнения? А как узнать, так это или нет? Тут снова можно обратиться к истории. Серые и невыразительные чиновники — признак эпохи застоя. Не только той брежневской эпохи застоя — история знает много застойных эпох. Вот, например, весь XVIII век был эпохой застоя в ВКЛ. Если застой не сменяется эпохой развития, то государства и культуры умирают.

У наших чиновников нет будущего. У страны, которая содержит таких чиновников, нет будущего. Ни у кого нет будущего, если о нем не думают, не заботятся, не строят. А мы уже понимаем, что, думая о будущем, нужно думать и об истории.

Но об истории можно думать по-разному. Можно извлекать из нее уроки, а можно гордиться и восхищаться. История учит только тех, кто учится, а тех, кто ковыряется в истории, чтобы тешить национальное тщеславие или наполняться имперским пафосом, история ничему научить не может. Мы слишком зациклены на переживании истории, а не на изучении ее и анализе. Кто-то переживает распад СССР как личную трагедию и по праздникам носит форму НКВД как траур по былому величию. Кто-то пытается вернуть прошлое, почти средневековое, как будто бы и не было ХХ века, установившего совершенно новый мировой порядок. Множество любителей истории обходятся с ней, как с обносками детской одежды, как с почетной грамотой за успехи в начальной школе, провалив дальнейшее образование и карьеру. Если ты отлично учился в младших классах, то это никак не покрывает твоих двоек в институте и провалов в карьере. Это означает только то, что ты в молодости и зрелости обманул детские ожидания, как твоих родителей, так и свои собственные. Глупо гордиться достижениями и успехами предков — лучше покажем, на что способны мы сами.

Из истории нужно извлекать уроки. Вот мы почти не знаем современных премьеров. Но руководителей БНР мы помним. Они сделали то, чего не было, создали государство БНР. Неужели они так же относились к истории, как мы? Нет. Они знали историю и знали: того, что было, уже нет, и никогда не будет. Не было — и вот стало! И теперь, для нас в 2018 году это уже наша история — это было! Это было в прошлом, и это мы имеем сейчас — нашу беларусскую государственность. И ее бы никогда не было, если бы они этого не сделали. А они бы не сделали, если бы думали только о прошлом, жили бы только переживаниями истории. Они думали о будущем. Они сделали БНР для нас, для будущего.

А что же наше будущее? Если мы думаем только об истории, то не можем мечтать о будущем. Фантазировать можем. Но это будет ностальгия, а не мечта, или тоска о том, что было и чего не вернуть. А умеем ли мы мечтать? Учредители Беларусской Народной Республики умели. А вот ни один премьер-министр Республики Беларусь XХI веке не может себе позволить мечтать. И президент предается ностальгии, и значительная часть общества. А кто за нас мечтать будет? Мечтать и реализовывать мечту, которая станет настоящим для потомков?

«БелГазета»