В Беларуси действуют три тысячи инициатив и организаций гражданского общества. Действуют часто без формальной регистрации, денег и возможности влиять на принятие решений на уровне государства. Новое исследование показывает, как выглядит наш «третий сектор» и в каких условиях ему приходится работать.

Исследование «Гражданское общество Беларуси: актуальное состояние и условия развития» было выполнено экспертами Центра европейской трансформации и Центра правовой трансформации (Lawtrend) по инициативе подготовлено Беларусской национальной платформой Форума гражданского общества Восточного партнерства.

Без БРСМ и «Белой Руси»

Под гражданским обществом авторы исследования понимают «пространство за рамками семьи, государства и рынка, где люди объединяются для реализации совместных интересов». Причем объединяются самостоятельно, добровольно и сами вкладываются в деятельность — деньгами, талантом, временем. Поэтому квазиобщественные и контролируемые государством формирования, вроде БРСМ или «Белой Руси», к гражданскому обществу не относятся — соответственно, и в фокус исследователей не попали.

Первая проблема в описании гражданского общества Беларуси — невозможность реально оценить объем сектора и его тематическую структуру. Государство ведет статистику официально зарегистрированных общественных объединений, но она отражает, скорее, цели властей по контролю за любой гражданской активностью в стране, а не описывает «третий сектор». Практически нет обобщенных данных о неформальных инициативах и организациях, которые регистрируются как учреждения в Беларуси (это куда проще, чем зарегистрировать общественное объединение) либо вообще в соседних странах, но действуют у нас.

Из экспертных оценок и опросов авторы исследования сделали вывод: в нашей стране сегодня действует порядка трех тысяч организаций и инициатив гражданского общества. Что для такой страны, как Беларусь, совсем немного.

«Мы насчитали 15 тематических секторов. Некоторые из них в беларусском гражданском обществе сложились давно: культурные, социальные, экологические, образовательные организации и инициативы. А сейчас складываются несколько новых секторов: например, это инициативы, которые работают с медиапространством и информационными технологиями, и те, кто работают с урбанистикой и развитием городов», — рассказывает «Беларусскому Журналу» Оксана Шелест, одна из авторов исследования.

Представленность тематических секторов в общей структуре гражданского общества Беларуси

Уменьшается региональная диспропорция общественной активности — она выходит за рамки Минска, хотя в регионах концентрируется в основном только в областных центрах. Наблюдают исследователи и расцвет неформализованной гражданской активности.

«Инициативы рождаются, делают какое-то доброе дело, решают задачу — и потом разбегаются, не стремясь получить некий формальный статус. Это связано не только с законодательными препятствиями для регистрации, но и с появлением целой новой культуры гражданского действия в стране. Чаще всего это молодежные инициативы, которые не стремятся вписываться в формальные рамки. Им важнее решать конкретные задачи. Это особенно видно в сферах, связанных с развитием городов, культурой, досугом, образованием, самореализацией молодежи», — говорит Оксана Шелест.

Еще один очевидный тренд — появление пространств, которые из чисто инфраструктурного элемента городской среды превращаются в активных самостоятельных игроков. И это видно не только в Минске, где есть «Корпус», Галерея «Ў» и другие пространства, которые создавались как места для проведения мероприятий, а сейчас уже стали инициативами с собственной повесткой, реальными субъектами, которые собирают вокруг себя активных людей, становятся точками притяжения гражданской активности и создают новую динамику.

У нас все по-своему

Состояние гражданского общества Беларуси не соответствует архаичной категориальной сетке, заданной беларусским государством. И, в то же время, оно отличается и от классических для западной демократии представлений о «третьем секторе». Идеальное описание гражданского общества «из учебников» выглядит так: есть множество небольших организаций членского типа, то, что называется grassroots, в которые объединяются граждане для решения своих проблем. И есть сервисные организации, которые работают как консультанты и эксперты для остального сектора.

«У нас же структура сектора перевернута, — считает Оксана Шелест. — В приоритете как раз экспертные «профессиональные» организации, а не «грассрутовские». Плюс очень мало зонтичных структур, национальных и тематических платформ, которые от имени сектора могли бы вступать во взаимоотношения с государством, бизнесом и влияли бы на политику, согласование общих позиций и принятие решений на уровне страны. Есть сектора, в которых такие площадки есть — например, правозащита, экология, — но в большинстве секторов их нет».

Нет и влиятельных общенациональных площадок, которые консолидировали бы весь сектор целиком и отстаивали его интересы. Существует Ассамблея негосударственных демократических организаций и Беларусская нацплатформа ФГО ВП, но они, в силу разных причин, не выполняют все эти функции.

Политика и экономика

Политические условия работы гражданского общества остаются стабильно сложными. Для власти главным критерием является лояльность, а уровень взаимодействия гражданского общества с государством принципиально не меняется уже давно, даже если временами видны некие подвижки.

Самый яркий из недавних примеров — работа над концепцией закона о противодействии домашнему насилию. Представители организаций, которые были включены в процесс, позитивно оценивали его ход, он развивался пусть не очень быстро, но достаточно конструктивно. И даже в ходе исследования этот кейс был отмечен как один из самых успешных примеров взаимодействия власти и общественности. Пока одна лишь фраза главы государства не перечеркнула всю эту работу. Теперь эксперты в один голос заявляют о «похоронах концепции закона»: мол, раз такая позиция президента была озвучена, в ближайшие несколько лет процесс обсуждения и принятия закона вряд ли вернется в повестку дня. Это очень яркий пример, который показывает, насколько неустойчивы и ненадежны взаимоотношения общественных инициатив с государством.

Мало устойчивости и в другой важной сфере — финансовой. Эксперты отмечают снижение донорской поддержки организаций гражданского общества Беларуси. Очевидно и то, что зарубежные средства перераспределяются в пользу инициатив, которыми так или иначе управляют государственные структуры, а доля реально независимого сектора заметно снижается.

Впрочем, нет худа без добра: эта ситуация подтолкнула многие организации к поиску ресурсов для финансирования своей деятельности внутри страны. Общественные инициативы стараются развивать отношения с беларусским бизнесом, все чаще собирают деньги на свои проекты через краудфандинг. При всей сложности этих процессов, в целом для сектора это позитивно — ведь повестку дня теперь все больше определяют не внешние доноры, а субъекты внутри страны.

Без политики и единства

Одна из главных проблем беларусского гражданского общества — отсутствие единства и согласованности.

«Даже при наличии общих ценностей, мы практически никогда не можем найти взаимопонимания по способам и актуальным целям общей деятельности, — отмечает Оксана Шелест. — Частные интересы становятся важнее общих. Особенно хорошо это видно в секторе организаций, которые занимаются социальными проблемами — там вообще практически нет совместного уровня policy. Любой выход на уровень совместного политического действия требует значительных ресурсов и несет серьезные риски. Ведь в нашей ситуации любая попытка консолидированного действия воспринимается властями как политический шаг. А значит — несет угрозу твоему делу. Поэтому виден приоритет каждодневных интересов целевой группы и необходимости решать проблемы здесь и сейчас».

А любые шаги по консолидации встречают сопротивление. Сильное и консолидированное гражданское общество, способное влиять на принятие решений в стране, не нужно власти. Да и некоторой части персоналий и организаций «третьего сектора» тоже. Структура ситуации в стране довольно стабильна уже долгое время. Общественный сектор в Беларуси тоже устоялся, стал сферой со своими институтами, правилами и порядком. И выходить за рамки этого неидеального, но понятного и привычного уже порядка не всем и не всегда хочется.

Поэтому среди тенденций последних лет авторы исследования отмечают «упрощение» и деполитизацию беларусского гражданского общества: уход от политических целей (в значении policy как принятия решений, а не politics в смысле борьбы за власть) в решение более «легких» задач, связанных с образом жизни, культурой, досугом. С одной стороны, это вроде как делает само общественное поле более разнообразным. С другой — констатирует все большую потерю единства и осмысленного развития всего сектора.

Именно поэтому основные рекомендации исследования направлены власти — ведь улучшение условий деятельности гражданского общества зависит от усовершенствования законов, которые эту деятельность регламентируют. В остальном же доклад является своеобразной картой, с помощью которой те, кому есть дело до развития гражданского общества как такового, могут определить положение вещей и собственную стратегию. А вот кто и в каком направлении пойдет с этой картой — пока вопрос.