Артем Шрайбман смел и отважен. Впрочем, я так уже начинал одну свою заметку.

Читайте: Владимир Мацкевич — Артему Шрайбману: Про беспечность перед лицом угрозы

Теперь добавлю: Шрайбман умен и сообразителен. Об этом свидетельствует его очередной текст на TUT.BY: «Буря перед затишьем. Куда идет конфликт Беларуси и России».

После того, как я покритиковал его предыдущий текст за констатацию статики в ситуации, он написал про динамику процесса.

После того — не значит, в следствии того. Конечно же, Шрайбман был умен и сообразителен и до моей критики и остается таким и совсем без моей критики. Возможно, что он в ней и не нуждается вовсе.

Так вот, рассматривать процессы нужно в динамике, а структуры — можно и в статике. Однако, связи и отношения между элементами и частями структуры допускают и статические интерпретации (функциональные), и динамические (процессные).

Поэтому анализ процессов — большой шаг вперед, но только шаг в нужном направлении. Это примерно четверть пути к качественной аналитике. До качественной аналитики остается еще три четверти пути.

Шрайбман совершенно справедливо замечает в самом начале: «Прогнозировать, как будут развиваться споры Минска и Москвы — неблагодарное дело. <...> любой анализ балансирует на грани гадания».

А их и не надо прогнозировать. Если бы Шрайбман учился аналитике у меня, а не у Класковского, то он знал бы это на уровне азов и элементарной грамотности. Владимир Лефевр, лидер в анализе рефлексивных систем, сделал личное открытие еще в 1960-е годы, когда был примерно в том же возрасте, что и Артем Шрайбман. Он пришел к своему учителю и, надувшись от гордости, заявил: «В мире мышления и деятельности не бывает прогнозов!» Да, это так. И современная аналитика основана на этом принципе.

Прогнозировать можно естественные процессы (Е-процессы), т.е. процессы, разворачивающиеся закономерно и детерминировано. Искусственно-технические системы (И-процессы) могут включать в себя Е-процессы в качестве объективного компонента, и тогда они становятся ИЕ-процессами. ИЕ-процессы анализируются на нескольких уровнях, где объективное течение Е-процессов — только самый первый и самый простой уровень. Над первым уровнем надстраиваются еще несколько высших уровней. На этих уровнях приходится работать с интенциональными и рефлексивными объектами.

Рефлексивные объекты (по старинной привычке их называют субъектами) потому и рефлексивны, что могут прогнозировать течение естественных процессов и предсказывать их ближайшее будущее. В самом простейшем случае такое предсказание вытекает из психологического феномена антиципации: человек (даже маленький ребенок) наблюдает движение и может опережать это движение в своем воображении. Так возможна стрельба по движущимся мишеням. Стрелок метит не туда, где в момент выстрела находится цель, а туда, где она окажется через некоторое время, пока летит стрела или пуля. Так дети играют в догонялки, так даже кошки охотятся за мышками. Так гадают биржевые аналитики, выстраивая экстраполяцию курсов акций. Это дело нехитрое.

Нехитрое, но ошибочное. На ошибках экстраполяции (т.е. на «балансировании на грани гадания») основаны все провалы беларусских политиков и доморощенных «аналитегов», которые уже четверть века ждут социального кризиса, «победы холодильника над телевизором» и прочих милостей от природы, т.е. от Е-процессов.

Не надо гадать, это не просто неблагодарное дело, но глупое.

Прогнозировать же надо обязательно. Прогнозировать не для того, чтобы думать, что будущее будет совпадать с прогнозами. Нет, прогнозировать нужно не для этого.

Прогнозирование необходимо для того, чтобы знать, о чем думают участники процессов в интенциональных и рефлексивных системах.

Дело в том, что всё, что может спрогнозировать Шрайбман, экстраполируя течение естественных процессов на будущее, знают и игроки в интенциональных и рефлексивных системах. То есть Путин, Лукашенко, Лавров с Макеем знают про объективное течение процессов столько же, сколько и Шрайбман, и даже больше. Ну, уж точно больше, чем я. И прогнозировать аналитик обязан для того, чтобы знать, что знают Путин и Лукашенко.

Систематическая ошибка всех политиков и обозревателей в Беларуси (впрочем, не только) состоит в том, что в их представлении Лукашенко — дурак, что он не учитывает того, что напрогнозировали себе эти умники. А он знает всё, что знает Статкевич, Лебедько и прочие его оппоненты, знает даже больше, чем они все вместе взятые.

Но главное даже не в этом, Лукашенко не только знает всё то, что знают об объективных Е-процессах эти оппоненты, он знает и то, что думают об этом оппоненты.

Никогда не надо считать противника глупее, чем он есть, глупее себя. Побеждает только тот, кто считает противника умным, умнее себя.

Рефлексивные системы анализируются исходя из того, что «я знаю, что ты знаешь, что я знаю...». Рефлексивные системы невозможно анализировать так же, как природные, и не только природные, а любые стохастические системы, включая электоральные или рыночные.

В анализе рефлексивных систем важно считать ходы и действия. И выигрывает тот, кто считает хотя бы на один ход дольше, чем его противник или оппонент.

Ошибка Шрайбмана, или недостаток его аналитики, обнаруживается уже в названии статьи «Куда идет конфликт Беларуси и России». Обычному читателю может быть страшно интересно узнать, «куда же он идет» и куда придет.

Но дело в том, что он НЕ ИДЕТ. Идут, текут, разворачиваются Е-процессы. А конфликт — это И-процесс. И-процессы, а также ИЕ и ЕИ-процессы не идут, не текут, а ДЕЛАЮТСЯ. Они делаются или разыгрываются.

Важно не то, что будет с налогами, рыночной конъюнктурой, объемом торговли, динамикой социальных процессов и общественного мнения самих по себе, важно то, какие решения будут принимать стороны конфликта, как будут вести себя игроки.

Шрайбман справедливо замечает: «Когда решения сторон диктуют не только экономика или политика, но и личные отношения лидеров, и градус эмоций в телевизоре, любой анализ балансирует на грани гадания».

Понимает же, что решения диктую не экономика или не только экономика. Про политику это не так. Политика — это и есть решения. А вот личные отношения, эмоции, самоопределение, установки и ценности участников конфликта — это материал для анализа рефлексивных и интенциональных систем.

И не надо пасовать перед сложностью таких систем, это вполне МОЖНО АНАЛИЗИРОВАТЬ. Только методы объективистского анализа для этого непригодны.

И сама объективистская позиция никуда не годится.

Нет, для историка объективистская позиция — то, что надо. Историк анализирует. И историческая наука накопила много методов, приемов, принципов объективистского анализа общественных, политических, культурных процессов и явлений. Весь этот аналитический арсенал нужен и полезен при анализе современных процессов, конфликтов, войн и игр.

Полезен, но недостаточен. История работает с тем, что было и прошло, на что нельзя повлиять. Нельзя переиграть Вторую мировую войну или Грюнвальдскую битву. Так анализирую не только исторические события, но и сыгранные шахматные партии. Именно поэтому все шахматисты изучают партии чемпионов и выдающихся игроков. Изучают. Но когда играют сами, то используют эти знания в анализе текущей партии. Выигрывают те, кто хорошо знает и помнят прошлые партии, и те, кто анализирует то, во что играет противник. А вот этого в истории шахмат нет. Каждый новый чемпион побеждает по-новому.

Так и с конфликтом Беларуси и России. Если бы он уже стал историей, то его можно было бы анализировать объективно. Мы бы знали, кто выиграл, а кто проиграл.

Но конфликт в самом разгаре. А может быть, даже в самом начале.

И разворачивающиеся конфликты невозможно анализировать объективистски. Невозможно. Поскольку в рефлексивных системах каждое знание, каждое замечание, каждая критика, предложение, сомнение — всё влияет на ход процесса. А раз так, то каждый, кто говорит и действует, влияет на конечный результат, на исход конфликта.

Влияет ли Шрайбман на исход конфликта?

Я думаю, что да, влияет. Шрайбман со мной может не соглашаться. Он и не соглашается.

Достаточно уж и того, что от суждений про статическое состояние он переходит к динамическим интерпретациям. Он прогрессирует. Если дальше так пойдет, то, может быть, он станет аналитиком. Аналитиком, а не комментатором и обозревателем «объективных» процессов, прогнозистом и гадалкой.

Для этого Шрайбману нужно освоить рефлексивные игры и их анализ. Или, как это называют в Стэнфорде с подачи Лефевра, «Алгебру совести». Нужно освоить современные методы работы с интенциональными объектами, и начать работать с онтологиями и аксиологией. То есть немного повысить философскую и методологическую грамотность.

Будет ли это делать Шрайбман? Понятия не имею. Обычно никто после моей критики этого не делает. Чаще всего, обижаются и отыгрываются.

Я даже не уверен, что хоть кто-то поймет в Фейсбуке, то, что я сейчас написал. Поймут участники моего семинара «Кухня аналитики». Поймут несколько моих коллег, которые и так это давно знают.

Смотрите все видео: Мастерская Владимира Мацкевича «Кухня аналитики»

Я даже не уверен, что это вообще хоть кому-нибудь нужно. Каждую профессиональную деятельность нужно рассматривать в двух контурах: в контуре порождения и в контуре употребления. Если в стране некому потреблять качественную аналитику, то ее никто не станет и порождать.

Хотя, тут Павел Усов задается вопросами о том, что такое качественная аналитика, ну и Артем Шрайбман прогрессирует. Уже два человека в стране могут этим заинтересоваться. Может быть, Шрайбман не остановится на достигнутом и пойдет дальше? Пройдя четверть пути, я бы шел до конца оставшиеся три четверти. Но это я. А вы — как хотите.

Текст впервые был опубликован в Фейсбуке Владимира Мацкевича: