Философ Владимир Мацкевич объяснил в интервью Deutsche Welle, что побудило его написать резонансное письмо президенту Беларуси об угрозе со стороны России и почему он говорит о возможной аннексии.

Беларусский философ и методолог Владимир Мацкевич опубликовал 8 апреля на своей странице в Фейсбуке «открытое письмо гражданину Александру Лукашенко», которое вызвало широкую дискуссию в Беларуси. В нем философ утверждает, что суверенитет Беларуси находится под угрозой: есть риск, что она будет включена в состав России посредством конституционной реформы.

Чтобы избежать этого, Владимир Мацкевич предлагает созвать Учредительное собрание, которое открыто и гласно напишет новую Конституцию для Беларуси.

Что побудило Владимира Мацкевича опубликовать такое обращение и что он отвечает критикам выдвинутых в нем тезисов, философ рассказал в интервью Deutsche Welle:

— Как вы думаете, Александр Лукашенко прочитал ваше письмо?

— Я не знаю, читал ли Лукашенко это письмо, и мне плевать. Я в письме обращаюсь не к Лукашенко. Я использовал его имя, чтобы обратиться к беларусскому обществу. Об угрозе со стороны России, изменении Конституции и интеграционных процессах я писал и ранее, но это не вызывало должной реакции. И поскольку Лукашенко в Беларуси — это такой «бренд», такой «значок», на который все обращают внимание — и оппозиция, и даже безразличные к политике люди, — я решил облечь свои мысли в форму публичного письма к Лукашенко. И это имело гораздо больший успех.

— В этом письме вы довольно резко высказываетесь о беларусской власти: критикуете ее за плохое экономическое управление, называете Лукашенко «временно исполняющим обязанности президента». Не боитесь ли последствий за такой выпад в адрес властей?

— Конечно, я боюсь последствий, но не таких, как можно подумать. Я не боюсь репрессий властей в мой адрес, хотя понимаю, что они могут быть. В этом смысле, любой активный человек в Беларуси может стать жертвой репрессий, даже не совершая подобных поступков.

Я боюсь другого. Написать это письмо меня побудило высокое напряжение, которое чувствуется сейчас в беларусском обществе. Поэтому я боюсь, чтобы это напряжение не вылилось в какие-нибудь опасные действия, чтобы люди не сорвались и не стали устраивать демарши, дебоши вплоть до терактов.

— С чем связано напряжение в обществе, о котором вы говорите?

— С нагнетанием обстановки, которая у нас всегда нагнетается к выборам (на 2020 год в Беларуси назначены парламентские и президентские выборы. По сообщениям прессы, одни из них могут пройти уже в конце 2019 года. — прим. ред.). И, конечно, с просачивающейся в СМИ и в общество информацией о том, что готовится инкорпорация Беларуси в Россию, т.н. аншлюс. Более того, эти вбросы есть не только в беларусском информационном пространстве — в нем их как раз меньше. В России общественное мнение убеждается в том, что Беларусь вот-вот попадет в объятия русского брата. На такое нагнетание в Беларуси и России, естественно, реагируют по-разному. В Беларуси это выливается в нездоровое напряжение.

— Какого эффекта вы ждете от своего письма?

— Мне стало известно, что сейчас готовится документ о придании договору о создании «Союзного государства Беларуси и России» статуса конституционного акта (о готовности такого проекта в начале апреля сообщил один из анонимных телеграм-каналов, иных публичных подтверждений нет. — прим. ред.). Одновременно с этим я знаю, что в России и Беларуси идет работа над изменением конституций. И у меня есть основания полагать, что в конституциях России и Беларуси будут введены слова о приоритете Союзного договора над законами России и Беларуси.

Конечно, на юридическом уровне это может быть преподнесено как объединение равных партнеров, но, на самом деле, это глупость. Никакого равноправного союза Беларуси и России быть не может — в странах слишком разное и демографическое положение, и экономическое, и характер политического режима. Поэтому для Беларуси такой союз будет означать аннексию.

И меня беспокоит, что работа над Конституцией в Беларуси ведется тайно. Изменение Конституции, по сути, означает маленькую революцию, изменение государственного строя — а это компетенция суверена, т.е. народа Беларуси. И я выдвигаю идею Учредительного собрания для того, чтобы и народ Беларуси, и те, кто сейчас закулисно готовят новую Конституцию, знали, что эта вся эта тайная работа юридически ничтожна, ведь это — прерогатива Учредительного собрания. Только таким образом можно радикально изменить государственное устройство страны.

И теперь в России должны знать, что нет никаких законных оснований, нет благовидных предлогов поглотить Беларусь без суверенного решения народа. Понятно, что России не нужно аннексировать Беларусь, это нужно путинскому режиму. И я не исключаю, что сценарий с изменением конституций может быть отодвинут «в дальний ящик», если в Кремле найдут более оптимальный и дешевый вариант сохранения путинского режима. А если нет — мы за это время должны успеть подготовить общественное сознание в Беларуси.

— В своем письме вы представляете беларусский народ как активный субъект: народ изберет Учредительное собрание, примет Конституцию. Но ранее вы отмечали, что сейчас в беларусском обществе нет единства. Тогда как этот разрозненный народ сможет совершить такие активные действия?

— Сегодня не сможет, конечно. Но народ всякий раз находится в исторических изменениях: в активном или пассивном состоянии — эти состояния переходят из одного в другое. Долгое время может народ спать, а потом активизируется. И все общественные изменения приходятся на эти переходные фазы: из состояния спячки в состояние гиперактивности, и наоборот.

Изменение состояния может происходить по стихийным причинам, а можно и способствовать этому процессу. Поэтому я считаю, что идея Учредительного собрания должна быть вброшена в общественное обсуждение, тогда появятся лидеры, которые захотят это делать. Совместными усилиями можно изменить состояние народа, прийти к такому положению, когда у беларусского народа будут достаточно яркие представители, и мы сможем получить нормальное решение суверена относительно будущего своего государства.

— Многие аналитики, политологи в Беларуси не согласны с вами в том, что есть угроза независимости страны. Что вы можете ответить на их возражения?

— Да, я вижу, что многие известные беларусские комментаторы пытаются, так скажем, убаюкать свою аудиторию. Не кричать «волки-волки», чтобы не притупить бдительность, не алармировать, не поднимать панику. Эта установка «абы тихо» присуща не только обывателям, но и видным экспертам.

Моя позиция хорошо обоснована эмпирическими исследованиями, которые мы проводим в Беларуси уже 25 лет (Владимир Мацкевич — основатель Агентства гуманитарных технологий и Летучего университета — прим. ред.). У нас накоплен огромный исследовательский материал — таких данных в стране больше никто не имеет. Конечно, я не могу сказать, что они истинны: у любого исследования есть риск ошибки, это я понимаю и такую критику готов признать. Но на том, что это самые обоснованные тезисы, я настаиваю.

У меня очень маленькие ресурсы, я не являюсь лидером мнений в Беларуси. И как бы я ни относился к людям, которые позиционируют себя политиками в сегодняшней Беларуси, понимаю, что мне без них не обойтись, хотя больших надежд на них не возлагаю. Я рассчитываю на то, что, наконец, проснутся и активизируются деятели культуры, бизнесмены, особенно гражданские активисты. На эту часть населения я пока еще могу надеяться.