О чем мы говорим, когда говорим о коммунизме?

25.09.2017
Владимир Мацкевич, философ и методолог

Что только не называется коммунизмом! Если говорить сразу обо всем, что называется коммунизмом, то невозможно говорить конкретно, теряется объект и предмет. Поэтому необходимо конкретизировать, взять в рамки и обозначить предмет разговора.

То явление, которое заслуживает внимания и рассмотрения, при анализе итогов столетнего исторического периода после Октябрьского переворота в России, нужно локализовать в истории с 1848 года. Это не только год революции, в которой впервые свои права заявил пролетариат, но и год выхода в свет «Манифеста коммунистической партии». С этого момента можно вести отсчет существованию коммунизма в теории и на практике.

Фрагмент рукописи «Манифеста коммунистической партии» Карла Маркса

Сами слова «коммунизм», «коммунист» возникли чуть раньше. Некоторые исследователи находят эти слова в текстах, начиная с 30-х годов XIX века, в 1840-х годах слова были уже широко распространены. «Союз коммунистов» образовался за год до выхода в свет «Манифеста коммунистической партии». Поэтому Маркс и Энгельс не были изобретателями или первооткрывателями коммунизма, они только оформили его в стройную доктрину, обосновали опираясь на самую мощную и проработанную методологию того времени.

Основной корпус идей и лозунгов коммунизма сложился до Маркса и Энгельса. Классовая теория была создана для объяснения Великой французской революции, идея бесклассового общества напрямую из нее вытекала и вобрала в себя древние концепции социального равенства. Идея отмены частной собственности была известна еще в Древнем Риме, так же как и идеи отмены денег и государства. Принципы справедливого распределения общественных благ (а в некоторых интерпретациях даже распределения удовольствий) тоже выдвигались задолго до XIX века. Принципы распределения по потребностям (более древний) и по труду (более новый) были сформулированы современником Маркса и Энгельса Дежарден, если не раньше: à chacun selon ses besoins и à chacun selon ses oeuvres.

«Фаланстер» Шарля Фурье

Коммунизм до «Манифеста» и коммунизм после «Манифеста» — два совершенно разных объекта. О коммунизме до «Манифеста» в самом «Манифесте» сказано:

«Революционная литература, сопровождавшая эти первые движения пролетариата, по своему содержанию неизбежно является реакционной»;

«Это фантастическое описание будущего общества возникает в то время, когда пролетариат еще находится в очень неразвитом состоянии и представляет себе поэтому свое собственное положение еще фантастически»;

«Значение критически-утопического социализма и коммунизма стоит в обратном отношении к историческому развитию. По мере того как развивается и принимает все более определенные формы борьба классов, это фантастическое стремление возвыситься над ней, это преодоление ее фантастическим путем лишается всякого практического смысла и всякого теоретического оправдания. Поэтому, если основатели этих систем и были во многих отношениях революционны, то их ученики всегда образуют реакционные секты. Они крепко держатся старых воззрений своих учителей, невзирая на дальнейшее историческое развитие пролетариата».

Коммунизм до Маркса, до «Манифеста» — это мечта, идеалистическая утопия. Утопия, порой красивая в своем идеализме и романтическом гуманизме, порой противоречивая в своей архаике, ригоризме и тоталитаризме. Счастье вместе с рабством, свобода вместе с жестоким принуждением к этой свободе, равенство в виде принудительной уравниловки. Этот коммунизм представляет собой внеисторический, чуждый практике и здравому смыслу нереалистический идеал, обладающий притягательной силой при отсутствии критического мышления и технического отношения к пробам и попыткам воплощения идеала в жизнь. Защищая коммунизм, современные адепты чаще всего апеллируют именно к этой мечте и идеалу. Реакционному идеалу, согласно «Манифесту коммунистической партии».

Ко времени написания «Манифеста» Маркс уже видел движущую силу коммунизма как идеологии, но в «Экономическо-философских рукописях 1844 года» он понимал и практическую бесплодность этой идеологии. Но в те годы еще Маркс не разработал теорию соотношения базиса и надстройки, хотя со всей очевидностью понимал «надстроечную природу» коммунизма, как и любой другой идеологии. Понимал, что идеализированный тип производственных отношений без классов, без собственности и денег, без эксплуатации если и возможен, то только на неком ином уровне производства и общественного богатства, нежели тот, современником которого он был. Поэтому дальнейшая работа Маркса заключалась в исследованиях базиса (производительных сил и комплиментраных им производственных отношений) — во-первых, и в разработке практической стратегии революции, результатом которой должно стать соответствие производственных отношений производительным силам — во-вторых.

Пока Маркс занимался разработкой первого аспекта и писал «Капитал», капитализм, производительные силы и производственные отношения развивались своим чередом, революция в Европе отодвигалась на неопределенный срок, и в стратегии революции нужды становилось все меньше и меньше. Маркс умер через 12 лет после первой и последней в Западной Европе попытки пролетарской революции — Парижской коммуны.

Практическую стратегию коммунистической революции и построения коммунизма создавали и реализовывали другие: Ленин, Троцкий, Сталин. Они действовали в эпоху, когда классического капитализма, который исследовал Маркс, уже не существовало, Ленину пришлось создавать свою версию, адекватную современности, и он назвал обновленную версию империализмом.

Ленин и Троцкий понимали, что о коммунизме как о типе производственных отношений можно говорить только в глобальном, мировом масштабе. Но говорить бесконечно невозможно, тем более что процесс был запущен, а мировая революция становилась все призрачней. Призрак бродил-бродил по Европе, пока не замерз окончательно в российских лесах и степях. Сталину пришлось адаптировать стратегию Ленина и Троцкого для отдельно взятой страны.

Собственно, предметом антикоммунизма является:

  • Мечта и утопия коммунизма, которая «по своему содержанию неизбежно является реакционной», согласно самому «Манифесту» Маркса и Энгельса (до 1848 года и после 1991 года);
  • Программа и стратегия коммунизма, цели которого «могут быть достигнуты лишь путем насильственного ниспровержения всего существующего общественного строя», которые представляют собой вершину стратегического мышления ХІХ-ХХ веков (с 1848 по 1980 год, который был назначен для построения коммунизма в СССР);
  • Практическая реализации построения коммунизма в ХХ веке как одного из двух самых бесчеловечных проектов ХХ века (1917-1991);
  • Большевизм как форма существования коммунизма в стране с неадекватным уровнем развития производительных сил и архаичными формами производственных отношений (1901 — до наших дней).

Плакат немецкого художника Теодора Гейне «Коммунистический монстр угрожает подорвать страну» (Веймарская республика). В год приходом к власти нацистов художник был вынужден бежать из Германии.

Текст впервые был опубликован в блоге Владимира Мацкевича в Фейсбуке:

Смотрите также:


Другие публикации