Фото: www.taz.de

27 ноября, в четверг, Летучий университет и Центр европейской трансформации в рамках цикла «Urbi et Orbi» проводят в Минске публичную лекцию немецкой исследовательницы, социолога Сюзан Воршек.

Тема лекции: «Продвижение демократии и гражданское общество: может внешняя помощь способствовать демократизации?».

Накануне с Сюзан Воршек о роли гражданского общества в процессах трансформаций, внешней поддержке и продвижении демократии побеседовал директор Центра европейской трансформации Андрей Егоров.

Андрей Егоров: Какую роль отводит политическая теория гражданскому обществу в процессе демократизации? Можем ли мы сказать, что реальные демократические преобразования за прошедшие 20 лет доказали важность той роли, которую играет гражданское общество?

Сюзан Воршек: Существует, по крайней мере, два вида функций, выполняемых гражданским обществом в процессе демократизации.

Первая функция может быть названа «демократизация снизу»: сообщества граждан существуют как образовательные платформы, где происходит обучение тому, как правильно обсуждать проблемы, вести переговоры, уважать мнение других. Токвиль называл эту модель «школой демократии» и утверждал, что культура демократии вырастает из прямого взаимодействия между этими сообществами. Культура демократии является основанием для демократических учреждений, институций. Развитие гражданского общества, гражданской культуры и демократических институтов основывается именно на ней.

Вторая функция гражданского общества — противостоять государственным учреждениям, институциям и защищать права граждан перед лицом власти. В данной функции гражданское общество выступает «сторожевым псом», отстаивая права граждан и их свободы.

Обе функции играют различные роли на различных этапах процесса демократизации. Функция «сторожевого пса» важна во время распада авторитарной системы и при возникновении и становлении новых институций, в то время как «школа демократии» важна в тот период, когда новая демократическая система только начинает устанавливаться: в этот момент демократические правила и ценности особенно необходимы. Во время процесса демократической консолидации невозможно обойтись без «школы демократии», но и «сторожевые псы» также необходимы, чтобы вовремя обнаружить или предотвратить откат к авторитарным методам.

«Сторожевые псы» гражданского общества действительно сыграли центральную роль во всех демократических революциях последних десятилетий: от польской «Солидарности» до украинского Евромайдана. Намного более трудная задача — это развитие культуры демократии среди широких слоев населения. Польше, странам Балтии и Словакии удалось внедрить гражданскую культуру именно благодаря появлению многочисленных гражданских сообществ. На сегодняшний день мы можем рассматривать Венгрию как страну, где демократическая консолидация не состоялась. Но, в конечном счете, процесс консолидации — это целый ряд факторов, и гражданское общество — это всего лишь один из них.

— Во время недавних событий в Украине традиционные неправительственные организации не играли ведущей роли. Означает ли это, что гражданское общество не равно простой сумме неправительственных организаций? Если это так, то как мы можем охарактеризовать современное гражданское общество?

— Конечно, гражданское общество намного больше, чем количество неправительственных организаций. Более того, Евромайдан продемонстрировал нам, что неправительственные организации, поддерживаемые извне, никак не способствуют смене режима, как некоторые полагают. В Германии, но также и в России, неправительственные организации, поддерживаемые извне, часто обвиняются в том, что они являются «иностранными агентами», цель которых — вызвать смену режима. Вклад неправительственных организаций в протестные события очень косвенный.

Я думаю, что любое точное определение гражданского общества проблематично, т.к. никакая характеристика не в силах включить в себя все явления. Если вы считаете, что неправительственные организации — это и есть гражданское общество, то как быть с профсоюзами, церковными приходами и т.д.? Например, приходы были чрезвычайно важны в Польше и ГДР до 1989 года. Но какова их роль в сегодняшней России?! Я предполагаю, что отнюдь не демократическая.

Я предпочитаю конструктивистское определение гражданского общества: гражданское общество не может быть охарактеризовано как некий точно определенный перечень акторов. Вместо этого, мы скорее должны задать себе вопрос: какие методы и практики мы рассматриваем как действия, которые указывают на гражданское общество? Таким образом, гражданское общество — это действия (методы, практики, поступки), которые воспринимаются, как принято считать, «гражданскими».

— Что такое гражданское общество в странах, переживающих период трансформации? Можем ли мы утверждать, что «гибридные режимы» — это то, что создано таким же «гибридным гражданским обществом»?

— А что вы подразумеваете под «гибридным гражданским обществом»? По-моему, гражданское общество всегда столь же гетерогенное, разношерстное, неоднородное, как и само общество. Но если мы нуждаемся в более детальном описании, то давайте говорить о «разделенном гражданском обществе». Это такая модель, которую можно наблюдать во многих странах, проходящих стадию трансформации, особенно когда гражданскому обществу оказывается внешняя поддержка. Проще говоря, результатом того, что доноры поддерживают гражданское общество и демократизацию, является то, что в среде гражданского общества происходит разделение. Разделение, по меньшей мере, на две группы: 1) на тех, кто получает внешнее финансирование и, следовательно, хорошо развит, хорошо укомплектован, опытный, имеющий много связей и работающий профессионально, и 2) на тех, кто по какой-либо причине не имеет доноров, отрезан от внешней поддержки и сетей «профессионального гражданского общества». Следовательно, внешняя поддержка приводит к целому ряду незапланированных результатов, которые невозможно предусмотреть в условиях непредсказуемого развития обществ тех стран, которые находятся в состоянии трансформации.

«Гибридные режимы» — это такие режимы, которые колеблются между демократией и автократией или «соревновательным авторитаризмом». Они основаны на отсутствии сдержек и противовесов, когда не существует эффективного контроля над государственной или олигархической властью. Слабое гражданское общество — один из аспектов этой нехватки общественного контроля.

— Давайте поговорим о том, что такое «продвижение демократии»? Почему вообще демократию необходимо продвигать?

— Я очень критически настроена к этому термину. Откровенно говоря, «продвижение демократии» — это понятие, вводящее в заблуждение, потому что демократия или демократизация могут работать, только если это исходит изнутри, от самого общества. Благодаря эмпирическим исследованиям мы знаем, что продвижение демократии действительно работает только в одной единственной ситуации: когда это является условием, которое ЕС ставит перед странами, которые хотели бы вступить в ЕС. Но, в данном случае, демократизация работает на основе институциональных структур и Acquis Communautaire (совокупности различных принципов, правил и норм, накопленных в рамках ЕС и подлежащих обязательному сохранению в процессе его деятельности и дальнейшего развития. — Прим. ред.), и гражданское общество не играет здесь никакой роли.

Но существует один важный аспект, которому может содействовать внешняя поддержка. «Продвижение демократии» может помочь облегчить процесс демократизации, если оно помогает в строительстве сетей и мощностей гражданского общества. Это один из аспектов событий в Украине. То, что происходило внутри гражданского общества, всё, что там обсуждалось и делалось, все идеи, концепции, планы и наработки — всё это «вылилось» в общество в целом.

Исходя из критики термина «продвижение демократии», я считаю, что демократии не нужно способствовать, не надо ее продвигать. Это вопрос достоинства: хотят ли люди жить в свободном обществе. Но это также вопрос затрат и выгоды. Многие автократические режимы прекрасно живут и не имеют никаких проблем, если им удается предоставить населению определенный уровень благосостояния и обеспечить экономический рост. Внешняя поддержка может — в лучшем случае! — помочь людям отрефлексировать приоритеты и более тщательно просчитать все затраты и выгоды.

— А почему внешние акторы (доноры, правительства и т.д.) предоставляют внешнюю финансовую помощь другим странам? Внешняя помощь — это и есть «продвижение демократии» или есть разница?

— В течение долгого времени полагалось, что теория демократического мира (мир как отсутствие войны; theory of democratic peace. — Прим. ред.) в состоянии объяснить, почему государства пытаются демократизировать другие страны. Основная идея этой теории состоит в том, что демократические государства не угрожают друг другу войной. Но на пути к этому мирному равновесию мы находим много препятствий, потому что сам процесс демократизации чрезвычайно неустойчивый и может быть свернут в любой момент. Демократизация — это не целенаправленный (телеологический) процесс. Поэтому в некоторых случаях внешние акторы предпочитают поддерживать стабильность вместо демократии. Внешняя помощь, следовательно, подразумевает потребность в подробном анализе: кто поддерживает кого? каковы метод и цель поддержки? Стабильность, процветание или демократия? Кто извлечет выгоду из этого: кто будет бенефициарами, благополучателями? Каковы препятствия для других политических целей? «Продвижение демократии» более определенно формулирует свою приоритетную цель.

— Как внешняя поддержка (внешняя финансовая помощь, донорская помощь) и система «продвижения демократии» влияют на гражданское общество?

— Очень часто внешняя поддержка гражданского общества приводит к «разделенному гражданскому обществу». Одна из причин этого заключается в стратегиях доноров. Многие доноры (агентства по вопросам развития, фонды и т.д.) отчитываются перед правительствами своих стран, т.е. перед налогоплательщиками. Таким образом, они предпочитают стратегии поддержки, которые соответствуют схемам оценки и аудита, принятым в их странах. Проекты зачастую кратковременны, партнеры по сотрудничеству отбираются в результате конкурсов идей, организуемых самими донорами. Те гражданские группы, сообщества, которые «не соответствуют правилам игры», остаются за бортом. Это довольно-таки прискорбно, т.к. маленькие локальные группы, инициативы и неформальные объединения часто генерируют новые идеи и творческие подходы, нацеленные на демократизацию.

— В названии лекции есть вопросительный знак: «Может ли внешняя помощь способствовать демократизации?» Вы знаете ответ на этот вопрос или же это тема для обсуждения?

— (смеется) Конечно, у меня имеются некоторые идеи и суждения, основанные на моем исследовании. Я склонна полагать, что внешняя помощь может содействовать данному процессу, но очень косвенно и неявно. Я предложила бы оставить этот вопрос для открытой дискуссии.

О лекторе:

Сюзан Воршек (Susann Worschech) — социолог, докторант Европейского университета Виадрина (Франкфурт-на-Одере, Германия).

Публичная лекция Сюзан Воршек «Продвижение демократии и гражданское общество: может ли внешняя помощь способствовать демократизации» состоится 27 ноября 2014 года в конференц-зале гостиницы «Европа» (Минск, ул. Интернациональная, 28). Начало в 19.00. Вход свободный!

UPD.: Видеозапись публичной лекции: