«Я не знаю, что такое «отмотать выборы назад», я не понимаю. Это не пленка. События происходят, они назначены парламентом», — заявила 25 августа Лидия Ермошина. Так глава беларусского Центризбиркома отреагировала на инициативу вчерашнего политзаключенного № 1 Николая Статкевича.

Тот накануне, через два дня после освобождения по президентскому указу о помиловании, заявил БелаПАН: «Мы должны требовать того, чтобы власти отмотали избирательную кампанию назад, чтобы избирательный процесс начался с начала, с регистрации инициативных групп кандидатов».

Впрочем, тут же Статкевич оговорился: «Не буду рассуждать по поводу реальности выполнения этого требования, но за это мы будем бороться».

Сценарий уже утвержден

Понятно, что у властей нет ни малейшего желания «отматывать пленку» (к слову, само выражение показывает, что наверху еще не живут в цифровой эпохе). И элементарно нет сил, которые бы заставили беларусское руководство не то что обнулить, но и просто серьезно скорректировать так хорошо срежиссированную кампанию.

Политическая оппозиция явно не в том состоянии, чтобы нечто в принципе диктовать. Это вам не «Солидарность» Леха Валенсы, перед которой трепетали коммунистические власти Польши.

Внешние игроки? Ага, у Москвы, сдавленной последствиями западных санкций и катастрофического удешевления нефти, только и забот что мутить воду на беларусских выборах. Да и в прежние времена миссия наблюдателей СНГ, тональность которой тоже определяет Москва, всегда давала электоральным кампаниям в Беларуси почти идиллическую оценку.

С другой стороны, в Вашингтоне и особенно Брюсселе и так довольны, что удалось сдвинуть камень в виде политзаключенных с пути нормализации отношений с Минском.

На нынешнем этапе западники (хотя о необходимости реабилитировать жертв политических репрессий мягко напоминают) вряд ли намерены всерьез грузить Александра Лукашенко новыми требованиями: не спугнуть бы тренд! Напротив, главы МИД соседних Литвы и Латвии уже ходатайствуют о смягчении политики Евросоюза в отношении Беларуси (де-факто речь идет о заморозке, а там, глядишь, и отмене санкций).

Минск же готов украсить выборы рядом декоративных элементов для лучшей оценки наблюдателями ОБСЕ. Ермошина уже допускает, что Лукашенко поучаствует в предвыборных дебатах, хотя всего пару дней назад высказывалась на этот счет скептически.

Теперь, когда по итогам сбора подписей очевидно, что жестких оппонентов действующего президента среди зарегистрированных кандидатов не окажется, почему бы и не подискутировать с теми, кого ядовито называют спарринг-партнерами, в покровительственно-снисходительном духе, как с детишками в садике?

Оппозиция в цугцванге

Традиционно разрозненная беларусская оппозиция тем временем феноменально солидаризировалась в жесткой критике единственной представительницы своего лагеря, у которой остался шанс попасть в избирательный бюллетень, — Татьяны Короткевич с ее программой мирных перемен. Собственно, активистке кампании «Говори правду» уже отказывают в принадлежности к этому лагерю, обвиняя в сговоре с режимом.

Судя по первым высказываниям на воле («кроме Лукашенко, остались только фейковые кандидаты» и т.п.), не склонен поддержать столь спорную фигуру и бывший главный политзаключенный.

В то же время, и к лобовому бойкоту выборов в сегодняшней ситуации Статкевич относится скептически: «Чистый бойкот будет также работать на то, что еще меньше избирателей пойдут на выборы, и тогда голоса точно посчитают. Чистый бойкот означает легитимацию выборов».

Иначе говоря, фокус в том, что если противники режима массово ставят голосование в игнор, то приход на участки в основном лишь сторонников Лукашенко дает тому уникальный шанс в кои-то веки блеснуть почти безукоризненной (ну, если не брать в расчет черный ящик досрочного голосования и голосования на дому) электоральной арифметикой.

Оппозиция оказалась в цугцванге, когда любой ход ухудшает положение. Скажем, заявление Анатолия Лебедько о том, что его Объединенная гражданская партия теперь будет «собирать подписи за отставку правительства и главы ЦИК Лидии Ермошиной», выглядит анекдотично на фоне того, что этот политик не сумел собрать минимум подписей за собственное выдвижение на выборах. Причем считала эти подписи не Ермошина, а сама партия.

Статкевич оказался на весьма условной свободе

Таким образом, тезис Статкевича о необходимости отмотать выборы (при том что он сам, похоже, не особо верит в реалистичность лозунга) — возможно, лишь попытка сохранить лицо в этой ситуации цугцванга, получить немного времени для ее осмысления и переговоров с другими лидерами оппозиционных структур: как будем жить дальше?

«Статкевич сделал политическое заявление», — подчеркнул в комментарии для Naviny.by обозреватель Павлюк Быковский.

«Так же, как и попытка регистрации его инициативной группы по выдвижению кандидатом в президенты, это заявление преследует цель обратить внимание на несправедливую ситуацию на политической сцене в целом, на то, что отсутствует реальная конкуренция в борьбе за мандат президента», — пояснил политический аналитик.

Он советует не рассматривать этот тезис бывшего политического узника в юридической плоскости. «Статкевич сразу после освобождения заявил, что возвращается не в политику, а в борьбу. Именно в этом ключе вполне логично следует его требование «отмотать выборы назад», — полагает собеседник Naviny.by.

К слову, насчет юридической стороны дела. Судимость Статкевича не погашена, за ним установлено профилактическое наблюдение милиции на восемь лет, что означает длительное поражение в правах, ограничение свободы действий и риск снова войти в конфликт с законом при малейшем «шаге вправо, шаге влево». Баллотироваться на каких бы то ни было выборах в этом случае невозможно, а затевать уличные протесты — прямой путь снова в тюрьму.

Кто сможет выйти на общество?

Беларусские оппозиционеры во многих случаях напоминают генералов, которые всегда готовятся к прошлой войне. Но где взять других? И кто в принципе прыгнет выше пояса? Возможно ли изваять мощную стратегию смены режима, демократизации страны, когда против лома нет приема?

«Что касается сильной оппозиционной стратегии, то считаю, что сейчас время перемены вех, после этой электоральной кампании вполне вероятна смена поколений в руководстве ряда оппозиционных структур, и, при счастливом стечении обстоятельств, новые игроки смогут придумать и реализовать успешную стратегию. Но не сейчас», — считает Быковский.

Теперь у Статкевича два пути: действовать в русле традиционной оппозиции, опираться на ее привычные схемы, или же попытаться стать неформальным лидером широкого гражданского движения, считает политолог, директор Центра европейской трансформации (Минск) Андрей Егоров.

В первом случае, спрогнозировал он в комментарии для Naviny.by, Статкевич, «играя в обычную для себя игру», может за год, а то и быстрее растерять моральный потенциал лидерства: как в сказке про Золушку, «в 12 часов карета превратится в тыкву».

Более перспективным представляется политологу путь, когда герой морального сопротивления попробует опираться на новые субъекты, новых соратников, «возможно, инициировать необычные для беларусской оппозиции варианты действий».

При этом, подчеркивает Егоров, не обязательно в буквальном смысле основывать новое движение, формально возглавлять его (как это пытается ныне сделать вытесненный из титульной оппозиции Владимир Некляев): «Статкевич может выйти на роль ориентира для всех недовольных нынешней властью граждан».

Пока можно уверенно прогнозировать одно: недовольство будет расти, в том числе и среди традиционно аполитичной публики. Сколько бы Нацбанк ни заменял в пресс-релизах «девальвацию» на «волатильность», этот птичий язык не развеивает у обывателя чувство, что надвигается большой экономический бемц.