Евросоюз пытается вдохнуть новую жизнь в инициативу «Европейский диалог по модернизации с беларусским обществом».

Сразу две европейские делегации посетили Минск: 7-9 декабря приезжала миссия экспертов во главе с начальником отдела Восточного соседства генерального директората Европейской комиссии по политике соседства и переговорам о расширении Матье Буске, а 9-10 декабря — делегация ЕС во главе c заместителем управляющего директора по вопросам Европы и Средней Азии Гуннаром Вигандом и заместителем гендиректора генерального директората по политике соседства и переговорам о расширении Катариной Матерновой.

Чем можно объяснить столь высокую активность европейских структур? Удалось ли найти точки соприкосновения с официальным Минском?

На вопросы «Беларускай праўды» ответил глава Рады Международного консорциума «ЕвроБеларусь», философ и методолог Владимир Мацкевич.

— Минск посетили сразу две делегации Евросоюза. В чем состояла их разведывательная миссия?

— 14 декабря предстоит встреча по 4-й многосторонней тематической платформы («Контакты между людьми»), действующей в рамках Восточного партнерства. А поскольку гражданское общество практически не участвует в экспертизе и мониторинге разворачивающихся проектов, а Беларусь очень неактивна в 4-й платформе, то у экспертов есть интерес: а что же происходит в Беларуси и почему дела обстоят таким образом.

Визит делегации ЕС во главе с Гуннаром Винагдом носит плановый характер. Гуннар Виганд находится в числе официальных лиц Евросоюза, которые отвечают за контакты с Беларусью. Нет специальной подоплеки и поводов для визита: Виганд встретился как с официальными властями, так и с представителями гражданского общества, с которыми он уже имел контакты в рамках инициативы «Европейского диалога по модернизации» (ЕДМ). Так что это вполне рабочие визиты без разведывательной подоплеки.

— Что представляет собой повестка дня дальнейшей реализации программы «Европейский диалог по модернизации», утвержденная 9 декабря?

— Здесь полная неопределенность. Инициатива ЕДМ, выдвинутая еще предшествующим еврокомиссаром Штефаном Фюле, всем представляется очень нужной и перспективной. Но с беларусской стороны — ни от властей, ни от гражданского общества — нет достаточно конструктивной инициативы, чтобы начать этот диалог. А предшествующая представитель Еврокомиссии в Беларуси Майра Мора занимала довольно неконструктивную позицию в рамках ЕДМ. И то, что инициатива превратилась в экспертную говорильню, причем говорильню экспертов исключительно со стороны гражданского общества и политической оппозиции — без участия властей, — это во многом заслуга всех трех сторон: Представительства ЕС в Минске, беларусских властей и гражданского общества.

Сейчас в Европе, и отчасти в Беларуси, среди наиболее продвинутой части гражданского общества ищут подходы, чтобы возобновить, или обновить, вдохнуть новую жизнь в эту инициативу. Либо, по крайней мере, выдвинуть новую инициативу с прежними целями: контакты, коммуникационная площадка между беларусским режимом и гражданским обществом при посредничестве и с участием Еврокомиссии.

— Глава делегации ЕС Гуннар Виганд объявил, что ЕС готов удвоить финансирование Беларуси в 2016 году, помочь со вступлением в ВТО, содействовать получению европейских кредитов. Какими условиями обставлена эта помощь?

— Вот на этот вопрос я не могу ответить.

С одной стороны, Европейский Союз не отказывался от требований и условий, выдвинутых еще в 2011-2012 годах после известных событий в Беларуси. Это касается общеполитических и экономических вопросов, и специальных вопросов: например, участие в Болонском процессе, в который Беларусь принята условно — с добавлением «дорожной карты» предстоящих шагов, необходимых для полноценного участия в Болонском процессе. Выдвинутые требования не отменены, но сегодня на них закрывают глаза, чтобы каким-то образом нормализовать отношения Беларуси и ЕС.

А вот насколько долго можно на них закрывать глаза, как долго сторонники ценностного подхода со стороны Европы в отношении Беларуси (его можно выразить фразой «большее за большее»: чем больше Беларусь делает для выполнения европейских и международных стандартов, тем больше помощь со стороны Евросоюза) — неизвестно. Этот подход в отношении Беларуси не срабатывает: Беларусь не выполняет никаких обязательств, а ЕС тем не менее пытается интенсифицировать контакты и увеличить помощь.

Ситуация шаткая и балансирует на грани срыва. Если Беларусь хотя бы не будет проводить эскалацию (давление, репрессии), то, наверное, тенденция на умолчание, временно забыть о выдвинутых требованиях продолжится. Но это слишком неустойчивое движение.

— Не успели европейцы выехать за пределы Минска, как Елена Купчина опровергла слова Гуннара Виганда о готовности к подписанию соглашения об упрощении визового режима. Можно ли списать противоречивые заявления на несогласованность позиций?

— Именно так к ним можно и относиться.

Но есть еще один аспект. Все решения в отношении беларусско-европейских отношений принимаются на самом высоком уровне, а переговоры ведут чиновники, близкие к высшему уровню, но отстоящие от него на несколько ступеней. Та же Купчина — всего лишь замминистра иностранных дел и просто не имеет полномочий для принятия самостоятельных решений. Поэтому слова, сказанные Виганду при личной встрече, ей приходится дезавуировать после установки сверху.

— И судьба санкций в отношении официального Минска, и судьба дальнейших беларусско-европейских отношений по-прежнему покрыта туманом?

— Нет никакой определенности.