В школах Беларуси отгремел последний звонок и завершились выпускные экзамены. Фактически этим дан старт и вступительной кампании в высшие и средние специальные учебные заведения.

По традиции, большинство абитуриентов грезят об учебе в вузах. Впрочем, хватает среди них и тех, кто планирует получить более востребованные в сегодняшних условиях рабочие специальности. По данным Министерства образования, в ссузы и ПТУ в 2016 году планируется принять 72.800 абитуриентов, при этом в вузы — только 63.700.

Эксперт Агентства гуманитарных технологий Светлана Мацкевич рассказала «Беларусскому журналу», почему система профессионального образования Беларуси не готова к потребностям экономики, какого уровня специалистов она готовит и как вредит неискоренимый культ высшего образования.

— Беларусь является практически единственной на всем постсоветском пространстве страной, которая сохранила систему профтехобразования. Как она изменилось за последнюю четверть века?

 — Практически никак. На начало 1990-х годов в Беларуси существовала серьезная база для реформирования профессионального образования. Действовала крепкая научная школа. Работали специалисты, которые могли проектировать новые образовательные программы.

Но уже тогда, в начале 1990-х, стало понятно, что любые изменения возможны только при наличии политической воли для начала реформ. Но ее не было и нет до сих пор. Поэтому система профессионального образования все эти годы существовала в законсервированном виде, как наследие советских времен.

Профессиональное образование полностью завязано на существующую экономическую систему. Экономика в стране не развивается, новые производства не открываются, поэтому и потребности в новых специалистах нет.

Система профессионального образования не подстраивается под реальную ситуацию. Частные компании давно поняли, что государственное образование неповоротливо и ориентировано на госсектор экономики, поэтому начали развивать корпоративное обучение, открывать собственные школы и отправлять специалистов на стажировку за рубеж.

По большому счету, это выход из положения. Если нет нужных специалистов внутри страны, их надо каким-то образом обучать. А госсектор продолжает действовать по инерционной схеме. Поэтому у нас и не происходит обновления квалификаций. Всё законсервировано и работает по прежней советской схеме.

— Насколько современный беларус заинтересован в получении среднего специального образования?

— Спрос со стороны молодежи существует, но он очень зыбкий, скорее конъюнктурный и интуитивный, чем четко запланированный — ведь у нас школа не дает навыков планирования карьеры.

В советское время существовал культ высшего образования. Из-за него оно сегодня стало таким массовым, вот только население уже начинает в нем разочаровываться.

Одно дело получить диплом, и совсем другое — овладеть знаниями, которые за ним стоят. И когда молодые специалисты выходят на реальный рынок труда, работодатель требует от них конкретных знаний, умений, навыков. Тогда и выясняется, что высшее образование их не дает.

Вот и выходит, что законсервированное среднее специальное образование оказывается, с точки зрения профессиональной подготовки, более эффективным, чем высшее.

По большому счету, государство самостоятельно должно прогнозировать необходимую квалификацию сперва на макроэкономическом, а затем — на микроэкономическом уровнях.

И тут начинается неразбериха внутри государственных структур. Кто этим должен заниматься: Министерство образования или Министерство труда? Пока что процедуры согласования между ведомствами не урегулированы. Планирование и прогнозирование профессий происходит инерционно, по старинке. Рыночные инструменты практически не используются.

— Значит, система образования становится заложником несовместимых друг с другом тенденций?

— Именно так. С одной стороны, есть неструктурированный, интуитивный спрос со стороны населения. С другой — жесткое регулирование и планирование приема. Есть еще третий момент — спрос со стороны компаний, организаций и предприятий на конкретную квалификацию. И это все — три разных запроса, которые исходят от трех разных субъектов на систему профобразования. И она должна каким-то чудным образом удовлетворить эти разные потребности.

Система профобразования пытается подстраиваться, адаптироваться к этим запросам, но все равно находится позади важных процессов. Поскольку у нас учреждения образования в основном государственные, то они следуют инструкциям, которые исходят от госструктур. А все остальное рассматривается как вторичные, сопутствующие факторы. Фактически система профессионального образования прогнулась под натиском требований государства, которое оторвалось от реальности.

— Поможет ли набирающий силу Болонский процесс укреплению позиций среднего специального образования? Хотя бы косвенно?

— Во-первых, Болонский процесс у нас «силу» особо не набирает. Многие процессы в образовании должны происходить естественным образом, а реформы можно осуществлять только продуманно и целенаправленно. И то, что правительство сейчас по рекомендациям Европейского фонда образования сокращает набор в вузы и увеличивает на начальные и средние ступени профобразования, можно считать позитивным шагом.

Да, работодатели говорят, что на рынке нет специалистов с квалификациями, которые им нужны. Об этом говорят те компании, которые хотят развиваться, что-то менять, которые работают в режиме гибкого программирования, на опережение, на развитие. Но система профобразования не готова дать им таких специалистов и такую квалификацию, удовлетворить этот запрос.

Образование в Беларуси — невысокого качества. Поэтому многие способные абитуриенты пытаются получить необходимую квалификацию за рубежом. Это неплохо, но главное, чтобы эти люди возвращались потом в Беларусь. Но условия таковы, что Болонский процесс в этом никак не помогает.

Реально качество образования проверяется на рабочих местах. Если выпускник ПТУ идет на автозавод, где стоит оборудование 1980-х годов, его квалификацию вполне можно считать соответствующей нынешнему уровню экономики. Соответствующей — но не высокой.

Все это надо сдвигать: на предприятиях должны внедряться новые технологии и системы управления. И это должны делать специалисты, которые имеют хорошее высшее гуманитарное, экономическое, управленческое образование.

Работать на станках, заниматься проектированием, конструированием могут и специалисты, которые закончили техникумы и колледжи, но они в новых условиях тоже должны получать совсем иной уровень квалификации. Они должны не просто тупо исполнять приказы, но и понимать, как выстроена их отрасль.

Нашу экономическую систему невозможно изменить без квалифицированных специалистов, которые бы мыслили системно на всех уровнях. Это элементарная логика, системный подход, который должен осваиваться еще на уровне школы.

— Какие вы видите проблемы в современной системе среднего специального и профессионального образования?

— Первое и самое основное — образование должно перестать быть плановым. Оно должно стать гибким и быть ориентированным под новые запросы, быстро перенастраиваться. Если же продолжить систему профобразования планировать на пятилетку, мы через пять лет получим специалиста, который нужен нам был пять лет назад. И этот замкнутый круг нужно разорвать. Какая система его сделает — политическая, экономическая, образовательная — всё равно.

Мы уже говорили про культ высшего образования. Понятно, что он влияет на то, как молодежь относится к профтехобразованию. И это при том, что вузы выпускают неподготовленных к условиям рынка специалистов. В то время как система профобразования все-таки профессиональные навыки дает.

Исправить ситуацию можно, сменив общественное мнение по этому поводу. Это делается через СМИ, пиар-кампании, профориентацию. В Европе нет такого примата высшего образования, как у нас — это наследие советских времен. Там в первую очередь человек должен иметь профессию.

Высшее образование должно перестать быть массовым, тем более, что оно не справилось со своей задачей.

— Как повлияло на ситуацию то, что в 2014 году Беларусь стала участницей WorldSkills International (WSI)?

— Рынки стали мировыми, границы открылись. Хорошо, что мы подключились к этим новым процессам. Если мы выходим на новый уровень с помощью консультаций с европейскими экспертами, это способствует развитию.

Но дело в том, что стандартизация — не жесткий, а гибкий процесс. За рубежом она постоянно пересматривается, вводится концепция неформальных квалификаций, которые ранее невозможно было стандартизировать.

Поэтому перспективы развития среднего специального образования в нашей стране — в гибкости, ориентации на рынки труда, мировые стандарты. Это позволит Беларуси стать европейской страной. Как только начнется меняться предложение в системе образования, изменится и спрос со стороны населения, он станет более рациональным, а не интуитивным.

Но, в целом, у меня сохраняется определенный скепсис на этот счет. Специалистов в этой сфере, которые задают тренд развития, как раз и нет. Поэтому все происходящие сейчас изменения будут идти поспешно, в попытках догнать Европу или ближайших соседей, без особой рефлексивной установки, формирования своих национальных особенностей. И это печально.

Так что, профессионально-техническое образование начнет развиваться тогда, когда вся образовательная политика в стране изменится.