Национальные интересы страны требуют если не членства НАТО, то тесного взаимодействия с Североатлантическим альянсом.

Теракт в Ницце, попытка госпереворота в Турции, захват полицейского участка в Ереване, перестрелка в Алма-Ате, стрельба в Мюнхене — слишком много трагических событий для одной недели июля. На фоне войн в Сирии и Украине эскалация насилия и агрессии вызывает ощущение грядущего апокалипсиса, устроенного человеческими руками.

Мы становимся свидетелями нового передела мира?

Служба информации «ЕвроБеларуси» побеседовала с философом и методологом Владимиром Мацкевичем.

— Чем можно объяснить нарастающую волну насилия?

— Статистикой. Если мы раскинем количество терактов и происшествий на весь год, то, наверное, нынешний год не станет исключением из других. Просто так сошлось, что слишком много трагических событий произошло в одну неделю июля. События могут подтолкнуть к далеко идущим выводам, но мы не должны им доверять: они построены на ощущениях.

Вряд ли количество терактов и трагедий такого рода выделит нынешний год из ряда других, если, конечно, во второй половине года не произойдет обострения.

— То есть опасения, высказываемые на фоне войн в Сирии и Украине, что нынешняя эскалация насилия свидетельствует о возможном переделе мира, ничем не обоснованы?

— Так тоже сказать нельзя. Такие выводы приходится делать из других явлений.

Одно из явлений последней недели заслуживает особого внимания — попытка госпереворота в Турции. Теракт в Ницце, стрельба в Мюнхене и киевское убийство Павла Шеремета — трагические события, вызывающие и сочувствие, и невроз, и депрессию в обществе, но не выходят из ряда вон фоновых явлений. В прошлом году убили Немцова, в этом году — убили Шеремета; прошлогодние теракты в Брюсселе, Париже, сейчас — в Ницце и Мюнхене — в ряду нарастающей, или присутствующей фоновым образом, волны терроризма, который не побежден, причины которого до сих пор исследуются. А политической воли для развязывания полноценной борьбы с терроризмом пока тоже не демонстрирует ни Евросоюз, ни одна страна мира.

А вот турецкий переворот — не ежегодное явление, оно случается раз в десятилетие или даже в несколько десятилетий. Причем важна даже не сама попытка госпереворота, но и форма. Прежде военные перевороты, как правило, были успешными — приводили к смене режима. Нынешний переворот был плохо подготовлен, сырым, в нем не участвовала даже вся армейская верхушка, не говоря уже о средних и нижних чинах турецкой армии. Кроме того, переворот вызвал резкое сопротивление — полиции, турецкого населения. Поэтому сама форма турецкого переворота говорит о нестабильности, нервозности ситуации в Турции, которая давным-давно рассматривается как потенциальный кандидат в члены Евросоюза (к слову, попытка военного переворота отнюдь не способствует улучшению имиджа Турции в качестве кандидата в ЕС).

Но еще хуже обстоят дела с реакцией правительства Эрдогана и всей государственной машины на переворот. Серьезные репрессии обрушились и на людей, которые никаким образом не задействованы в перевороте, а лишь попавшими под подозрение, или замеченные в связях с предполагаемым инициатором этого переворота, давно живущим в эмиграции. В этом плане становящиеся демократии, вроде беларусской, турецкой, многих постсоветских стран, представляют собой очень взрывоопасное общество, в которых такие явления возможны. В современном мире это представляет большую опасность. Последствия подавления недовольства населения и больших масс граждан наглядно демонстрирует сегодняшняя Сирия, затянувшийся конфликт в Сирии. Как показывают недавние события, Турция не так далеко ушла от Сирии, в Турции в принципе возможно повторение такого же сценария. А если мы посмотрим немного шире, то можно предположить, что точно такие же события возможны и в Украине.

Более того, я бы сказал, что с меньшей вероятностью, но присутствуют условия для повторения турецких событий и в некоторых странах Евросоюза. Так что опасения, что в мире происходят не совсем обычные процессы, далеко небезосновательны.

Существует достаточно оснований подозревать, что во всех трагических событиях в той или иной мере заметна рука Кремля. И если уж мы говорим о том, что мир может оказаться на пороге серьезного передела, то в первую очередь эти опасения приходится связывать с российским режимом. Именно путинский режим инициировал в Европе пересмотр границ, сложившихся после Второй мировой войны, разорвав свои обязательства по Будапештскому меморандуму: Россия гарантировала неприкосновенность границ Украины и сама же отказалась от своих гарантий. Именно в России находится эпицентр тех негативных тенденций, которые могут вызывать беспокойство во всем мире.

— Возможно ли повторение турецкого сценария в Беларуси? Лукашенко одним из первых поддержал Эрдогана, следовательно, он примеряет турецкие события на себя?

— Я назвал среди потенциальных стран, в которых может развернуться нечто подобное на турецкие события, Украину, но не называл Беларусь. Наверное, никто из современников не может точно и четко обозначить причины турецкого переворота и мотивы, которые двигали этими людьми. Пока не вскрыта вся подноготная, все факторы переворота, возможны версии. Например, одна из версий состоит в том, что сам Эрдоган или его спецслужбы подтолкнули недовольную часть армии и Военно-воздушных сил к попытке переворота, не дожидаясь, пока недовольная часть армии не накопит достаточный потенциал, не обработает средний и рядовой состав армии, не договорится с другими силовыми ведомствами, чтобы осуществить успешный военный переворот.

Такого рода действия диктаторы иногда предпринимают, после чего следует ужесточение диктаторского режима. Лукашенко в сегодняшней экономической и политической ситуации может почувствовать, что его власть шатается, и может спровоцировать нечто подобное. Воспользовавшись этим, закрутить гайки и усилить свою единоличную власть. Такой сценарий в Беларуси вполне возможен.

Если же мы говорим о реальных угрозах, не исходящих от самого правящего режима, то наибольшую угрозу Беларуси представляет Россия, о чем Лукашенко предпочитает молчать. Но ряд его действий показывает, что он тоже осознает эту угрозу.

— Какие действия России должны вызывать наибольшие опасения?

— Это непрекращающееся экономическое давление и попытка держать сопредельные страны, в первую очередь в европейской части бывшего СССР, на коротком экономическом поводке — не дать им развиваться экономически и обеспечить собственную экономическую безопасность от России. Но это постоянно действующий фактор уже на протяжении многих лет.

Из последних явлений, которые вызывают беспокойство, — концентрация российских войск в непосредственной близости от беларусской границы и возможная эскалация войны в Украине, которая может потребовать подключения беларусских ресурсов. Если Россия выдвинет такое требование, Беларусь не сможет отказаться. При попытке отказаться Беларусь просто-напросто могут оккупировать российские войска.

— «Островок стабильности», которым Лукашенко якобы выстраивает в Беларуси, — понятие чисто символическое?

— Разумеется! Как только одна из стран в Европе отказывается от возникшего статус-кво и начинает пересмотр сложившегося порядка, это требует от правительства каждой страны четкого самоопределения. В такой ситуации безопасность ни одной страны не гарантирована. Подобная ситуация наблюдалась между Первой и Второй мировыми войнами, когда попытки многих стран симулировать нейтралитет, проводить политику невмешательства и неприсоединения, привела в итоге к тому, что эти страны были либо непосредственно оккупированы, либо там осуществлялись военные перевороты, и новые правительства делали геополитический выбор, принимая одну из сторон, позже участвовавших во Второй мировой войне.

То же самое и теперь. Симуляция нейтралитета, попытка выстроить в своей стране так называемый «островок стабильности» — достаточно безответственная, недальновидная политика, которая ни к чему хорошему не приведет. Национальные интересы Беларуси сейчас требуют если не вступления в НАТО, то установления очень тесных отношений с Североатлантическим альянсом и заключения договоров, которые гарантировали бы привлечения сил НАТО для обеспечения безопасности и независимости Беларуси.