Пора избавляться от жлобства и комплексов, что великими могут быть только другие культуры. У Беларуси есть свои гении и таланты.

Не все умерли. Даже не все уехали. Многие остаются тут принципиально. И трудятся до последнего дыхания, вот как Михал. Для нас ведь трудятся! Для жлобской и все еще неблагодарной нации.

— Слушай, я тут прочитал некролог, хотел у тебя спросить, кто такой Михал Анемподистов?

— Вот как! Это выдающийся человек, да у него друзей было почти пол-Минска.

— Значит, я живу в другой половине Минска. И все же, кто это?

— Я в затруднении, что именно тебе рассказать. Это дизайнер и художник. Его выставки проходили в Берлине, Копенгагене, Париже. И даже в самом Минске.

— Ну, видимо, я пропустил.

— Очевидно, да. Это поэт. Концерты и спектакли его «Народного альбома» с успехом шли на площадах и в концертных залах от Кракова до Тулузы. В Польше для 20-летия этого альбома отвели оперный театр.

— Возможно, я что-то слышал, но не знал, что это его творчество.

— Возможно. Его песни поют от Иркутска до Стокгольма. До другой половины Минска эти звуки и слова почему-то не долетают.

— Ладно уж, ни ерничай. Так уж получилось, что я не знал.

— Мне трудно удержаться от иронии. Ведь, действительно, не ты один такой.

— Может быть, дело в языковом барьере? Насколько я понимаю, Михал Анемподистов был беларусским поэтом.

— Да, он был беларусским поэтом, он вообще был влюблен в Беларусь, увлечен ею и увлекал ею всех, с кем встречался, работал, дружил.

— Ну, вот видишь. Я с ним не встречался и не работал. И в основном вращаюсь в русскоязычных кругах.

— Дело не в этом. Я пять лет жил в Риге, в последние советские годы и первые годы независимости. Рига действительно была разделена языковым барьером почти поровну. Но русскоязычные знали крупнейших латышских поэтов, художников, актеров, музыкантов. Их могли не знать за пределами Латвии, но рижане знали и любили. То же самое и латыши. Они знали своих рижских русско-язычных писателей, музыкантов, не говоря уж о художниках. А в Беларуси смешно говорить о языковом барьере. Все беларусы понимают и беларусский, и русский языки. Если кто-то говорит, что не понимает беларусского, то это намеренное позерство.

— Ну ладно, мы же не об этом теперь. Не про национализм. Мы же о культуре и о поэте и дизайнере, которого ты считаешь выдающимся.

— Не только я так считаю. Он очень много сделал для беларусской культуры.

— Но почему же я практически не знаю того, что он сделал?

— Если не знаешь, то я готов рассказать и показать. Только не надо превращать незнание в гордость. Это ты не знаешь, подумай почему?

— Наверное, я просто ни разу не слышал его песен.

— Да, их практически не крутят по беларусскому телевидению и радио. Но можно купить диски. Можно следить за афишей. Можно читать обзоры и критику. И можно смотреть независимое телевидение, есть сайты и много чего. Давай я тебе поставлю «Народный альбом»! (Слушаем!)

— О! Эту песню я слышал… О, это пели в компании друзья!

— Вот, значит, слышал, но не знал.

— Да, не интересовался автором. Они же звучат почти как народные песни. Но его дизайнерских работ я не видел.

— Видишь этот логотип? А открытку на Новый год ты от нас получал? И билборд на повороте к своему дому со словами «Простые рэчы» помнишь?

— Так это все он?

— Да. И эту книгу он оформил. А вот эту — «Колер Бедарусi» — он написал. Он еще и исследователь. Это его последняя книга.

— Ого! Действительно, это я сам виноват, что не знал всего этого. Оказывается, что-то видел, что-то слышал, просто не интересовался. Правда в некрологе написана, это большая потеря для Беларуси, для культуры.

— Да, потеря. Михал был очень светлым человеком, просто другом и человеком, кроме всего того, что он сделал для Беларуси и культуры. О таких людях печалятся, когда они уходят, но свет от них остается. Это очень здорово, что такие люди были среди нас и есть. Меня вот печалит еще и другое.

— Что именно?

— Что ты всего этого не знал.

— Но я же признал, что был неправ!

— Хорошо. А давай посмотрим, может, ты и еще чего-то не знаешь о Беларуси, о культуре?

— Может, и не знаю. Нельзя же все знать!

— Все знать нельзя, да и не надо. Но гениев-современников знать надо. Их должна знать вся нация. Вот ты знаешь такое определение «нация — воображаемое сообщество»?

— Знаю, и согласен.

— Так вот, на чем основано это воображение? Именно на том, что вся нация знает своих гениев, читает их книги, поет их песни, вспоминает их картины, спектакли, роли.

— Да ладно, я же знаю Купалу и Коласа!

— А современников? Современных гениев? Их труды, творчество, достижения, о чем они думают, какую гражданскую позицию занимают.

— А разве бывают современники гениями? Это потом их гениями признают. Да и есть ли такие в Беларуси сейчас?

— Вот Михал Анемподистов был еще вчера. А ты не знал. А знаешь ли ты Алеся Рязанова?

— Не терроризируй меня своей эрудицией. Почему я должен знать Алеся Рязанова?

— Потому что это выдающийся европейский поэт. Европейский, пишущий по-беларусски. Это поэзия мирового уровня, причем интеллектуальная поэзия, что редко встречается. И мало найдется таких поэтов в Европе и мире.

— Ладно, разогнался, уже и спросить тебя нельзя, сразу обвинения какие-то начинаются.

— Да что мне тебя обвинять! Уже без меня сказаны слова «Добрай ранiцы, жлобская нацыя!».

— Ну вот, понеслась. Вот кто это, кроме тебя, придумать может?

— Это может сказать выдающийся современный бард, поэт и актер Виктор Шалкевич. Впрочем, ты его, наверное, тоже не знаешь?

— Да, не знаю, а что? Я вырос на великой русской культуре. Меня так в школе учили.

— Ничего, конечно. Просто напомню из русской культуры: «Догадал меня черт родиться с умом и талантом в России»! Хотя у Пушкина, кажется, было «с душой и талантом». Впрочем, не это важно, а то, что не надо учиться у русской культуры плохому. И не игнорировать таланты и гениев при жизни, чтобы потом лить елей после смерти.

— А ты не преувеличиваешь?

— Что именно? Наличие гениев и талантов или неблагодарность нации?

— Да, задумчивое уточнение. Возможно, я зря задал такой вопрос.

— А ты проверь! Проверь и наличие талантов и гениев, и оцени степень признания их на национальном уровне. Это ведь совсем не трудно: читай, слушай, смотри, разбирайся и понимай. Не ленись. Проверь, и обсудим.

«БелГазета»