Журналист Евгений Балинский спросил: «Простолюдины, вроде меня, пообщавшись с Владимиром Мацкевичем, не смогут отогнать от себя мысль: почему бы ему самому, знающему всё, не войти в политику и не показать пример всем этим бездарям, которым от него постоянно достается?».

Я ему ответил — см.: Владимир Мацкевич: Дмитриев и Короткевич ведут себя «правильно» — они втянулись в игру властей.

Но я ответил не всё и не так. Хотя, какой тут правильный ответ?

И всё же.

Я могу согласиться с автором вопроса в том, что знаю о беларусской политике всё. Ну, с оговоркой, естественно: всё знать нельзя, и никто никогда всего не знает и знать не может. Я много знаю о беларусской политике, и не много найдется тех, кто мог бы похвастаться, что знает больше меня. И среди тех, кто мог бы доказать, что знает и понимает больше меня, нет ни одного политика. Это будут, скорее, политологи, аналитики, но не политики.

Политику нет нужды быть многознайкой. Он и не должен знать больше всех, даже в зоне своей ответственности.

Политика — это вам не «Что? Где? Когда?»!

И даже не «Что? Где? Почем?»!

Будь ты семи пядей во лбу и самый эрудированный в стране человек, политиком не станешь, если тебя не знают, ну, хотя бы 10-15% людей в том сообществе, в котором ты собираешься заниматься политикой.

Т.е. для занятия политикой нужна известность. Я же широко известен, но в очень узких кругах.

Это не беда — известность дело наживное. Как-то раз, в 1995 году, я проверял. Во время парламентской избирательной кампании пришел на округ, где меня не знал никто, и за две недели довел известность до 12%. Этого, в принципе, достаточно, чтобы начинать.

Но эрудиция — не главное, и известность — тоже не главное, ее можно повысить, были бы желание и ресурсы.

Хуже — другое.

На том же округе самым известным человеком и политиком был Зенон Позняк. Он был депутатом Верховного Совета 12-го созыва именно от этого округа.

Ну и что? Известность у него была, а вот популярности не было. Т.е. у него была очень плохая репутация. Его все избиратели знали, но в большинстве — не любили.

Так вот, мало того, что моя известность очень ограничена и ресурсов на ее повышение у меня не так много, так я и тратить их не буду на повышение известности, поскольку это ничего не даст. У меня плохая репутация. Не хуже, чем у Позняка, но почти такая же.

А вот репутацию так просто и быстро не улучшить, как известность!

Репутация — это как честь, которую надо беречь смолоду.

Есть ли у меня честь?

Есть. Она и у Позняка есть. Но честь — это одно дело, а репутация — другое.

Честь касается того, кем ты есть на самом деле, а репутация — это то, что о тебе думают люди.

А люди думают о тебе не по тому, кем ты есть на самом деле, а по той «картинке», которую им предъявляют.

Эта «картинка» складывается из того, что показывают по телевизору, пишут в газетах, из сплетен и мифов, из показаний других лидеров мнения.

Репутация принадлежит человеку, но человек не владеет репутацией. Скорее, наоборот: репутация владеет человеком.

Это и в кредитно-денежных отношениях, и в личных, и в политике.

Вам не дадут кредит, если «все знают», что вы пьяница, азартный игрок, даже если вы в рот не берете спиртного, и в казино никогда не были.

В политике всё еще хуже.

Всегда найдутся люди, которые вас хорошо знают, и знают с хорошей стороны. Это и друзья, и те, кому вы помогали по жизни, и те, с кем вы постоянно общаетесь, иначе бы с вами не общались.

Каждый из нас вращается в кругу людей, которые либо хорошо, либо спокойно к нам относятся. И это может создать иллюзию, что и вне этого круга к вам будут относиться так же.

Наивно!

Круг личного общения ограничен, а политика требует присутствия в широких слоях, в десятки и сотни раз превышающих круг личного общения. И в этих слоях личность заменяется «картинкой».

Политик — это не тот человек, который есть, а тот, который кажется.

«Быть или казаться?» — вот вопрос, который должен задать себе каждый, кто идет в политику.

И решение, принимаемое в пользу «казаться», открывает человеку путь в политику. А решение в пользу «быть» — закрывает.

Но! Бывают в истории случаи и события, в которых некоторым людям удается совместить эти две ипостаси. Удается представиться всем (ну, не всем, а очень-очень многим) именно тем, кем он есть!

Это революционные ситуации, это экстремальные периоды истории, это война, но не войнушка.

В такие периоды востребованы настоящие люди, а не симулякры людей.

Так почему я не иду в политику?

Потому что хочу быть, а не казаться.

Потому что сейчас — не тот исторический период, когда востребованы настоящие люди, и достаточно пижонов и симулянтов, и.о. политиков, а не тех, кто МОЖЕТ.

Сегодня политиками называются те, кто думает, что они дождутся того времени, когда они будут востребованы в своем настоящем качестве.

Ну, пусть ждут.

А мне некогда. У меня куча дел, которые никто, кроме меня, не сделает. И они не будут ждать. Я им нужен. А они мне.

Ну а если придет время — я, что! Я всегда ТУТ, я в Беларуси, я всегда на месте. На своем месте.

Я — методолог и философ.

Текст впервые был опубликован в блоге Владимира Мацкевича в Фейсбуке: