Еще несколько добавлений про сети и сетевое общество.

В своем докладе на форуме «Место встречи: Будущее» об искусственном интеллекте и сети Интернет я сравнивал интернет и все сети, окутавшие планеты, по сложности с плоским червем. Аналогии никогда ничего не объясняют и могут быть уместны только как иллюстрации для тезиса. Тогда эта аналогия была уместна, чтобы оценить потенциальные возможности искусственного интеллекта (ИИ), которые достижимы человечеством при современном технологическом укладе. ИИ, который мы можем создать в обозримом будущем, будет не умнее плоского червя.

Но сейчас я рассматриваю сети в человеческом обществе и в коммуникации. Здесь эта аналогия будет существенным преувеличением. Коммуникативные сети, что на базе интернета, что на иной элементной базе, еще примитивнее. Их можно уподобить диффузной нервной системе кишечнополостных. У плоских червей есть два ганглия — это устройство, предназначенное для обработки больших данных, поступающих из всех участков нейросети животных с билатеральной симметрией. У белее примитивных животных с радиальной симметрией нет ганглиев, а тесные скопления нервных клеток не предназначены для управления всем телом животного, а обслуживают только ближайшие рецепторы и мышцы.

Сети накапливают огромное количество информации. Циркулируя по сети, потоки информации накладываются друг на друга, возникают эффекты интерференции, синергии или взаимного подавления. Информационный хаос нарастает. Приходится изобретать фильтры, пороги, барьеры, цензурировать информацию. Но это все паллиативные меры. И в биологической, и в технологической эволюции действует принцип усложнения. Для упорядочивания информационного хаоса создаются алгоритмы обработки big data. Элементной базой для таких алгоритмов в живых организмах возникают скопления нервных клеток — ганглии, а позднее — примитивный мозг. В интернете почти то же самое — обучаемые нейросети, или ИИ.

Продолжим аналогическое рассуждение, чтобы было понятнее.

У животных без мозга невозможны рефлексы, т.е. научение и приобретение опыта. Адаптивное поведение таких животных в среде обитания описывается тропизмами, т.е. автоматическими реакциями организма на стандартные простейшие сигналы внешней среди по принципу минимакса. Даже одноклеточные организмы реагируют на свет, тепловой режим, химический состав среды. Амеба уползает от яркого света, от холода и от излишнего тепла. Для этого большого ума не надо. Но она откуда-то бежит, куда-то устремляется. Но эти ее действия не запоминаются и опыт не приобретается.

Способность помнить прошлые действия требует устройства памяти. Память (по аналогии) — это информация, которая когда-то попала в сеть и циркулирует в сети, не выходя наружу, не влияя на поведение самой сети до тех пор, пока носитель сети не столкнется с той же самой ситуацией. Когда ситуации похожи, циркулирующая в сети информация ускоряет принятие решения и регулирует поведение. Так вырабатываются простейшие безусловные рефлексы. До условных рефлексов еще нужно дорасти.

Ни одна из технических и социальных сетей даже близко пока не приближается к этому состоянию. Социальные сети способны к тропизмам и некоторые хорошо организованные сети уже могут реагировать на сигналы среды по типу самых примитивных безусловных рефлексов.

Собственно, аналогия с нервной системой простейших живых организмов нужна мне, чтобы объяснить принцип поведения социальных сетей и состояние сетевого общества.

Социальные сети состоят из элементов. Элементами являются люди или группы людей (грубо говоря, физические или юридические лица). Каждый элемент — высокоорганизованный субъект, разумный человек или коллектив, но высокая организация и разумность элементов не делает разумной всю сеть. Сеть на несколько порядков примитивнее своих составных частей. Реакции и поведение сетей не определяются сознанием, разумом, пониманием своих элементов, наоборот, система определяет поведение и реакции элементов, уравнивает все элементы сети.

Это означает, что мудрейший член сети и самый глупый ее член равны по своему влиянию на поведение самой сети.

Можно себе представить локальные и изолированные сети, в которых собраны самые разумные люди. Тогда реакции и поведение такой сети будет выглядеть разумнее и осмысленнее, чем поведение открытой сети, где не было отбора. В принципе, какой-то отбор всегда есть, поэтому сеть «Одноклассники» отличается от сети Фейсбук, а Телеграм — от Инстаграма. Но эти различия незначительны. И там, и там все выравнивается по последнему.

И с этим ничего невозможно поделать.

Однако нет ничего в мире, чего нельзя было бы использовать разумно и с пользой для дела. Нужно только, чтобы это дело было в наличии. А с этим есть проблемы.

Дело в том, что все сети — это инфраструктуры для существования разумных элементов. Разумных, целеустремленных или целенаправленных. Что это означает?

Это можно понять из сравнения с транспортными инфраструктурами, телефонными и почтовыми сетями.

Телефон и телефонная сеть не имеют никакого отношения к содержанию сообщений, которые передают собеседники через эту сеть. Сеть безразлична к содержанию сообщений. С телефонной сетью это понятно. То есть, что глупый разговор, что ложь в телефонограмме, что секретная информация огромной важности — и телефону, и сети, это безразлично. С телефонной сетью это очевидно. Но это так для любой инфраструктурной сети.

То же самое с целями и прагматикой. У рейсового автобуса или самолета нет целей. Они ходят по маршруту и по расписанию. Цели есть только у пассажиров. Пассажир знает, куда ему нужно попасть, а куда не нужно, он ставит цели, меняет поставленные цели. Но его цели никак не влияют на автобус или самолет и даже на водителей и летчиков (захват террористами — это иной случай). У летчика нет целей прилететь в пункт назначения, для него это не цель, а алгоритмическая задача, норма. Сегодня его маршрут из пункта А в пункт Б, а завтра — в пункты В, Г, Д. Куда скажут, туда он и полетит. Его ответственность, мастерство и способность принимать решения лежат совершенно в другой плоскости.

Из всего этого следует простой вывод: поведение сети или сетевого сообщества (и общества в целом, если оно организовано по сетевому принципу) описывается статистическими законами. И зная эти законы, сетями и таким обществом можно управлять.

Но кроме знания статистических законов необходимо знать и состояние сетей, оценивать информацию в них циркулирующую.

Алгоритмы обработки больших данных предназначены именно для этого, они дают картину содержательного состояния информации в сетях и позволяют планировать и производить действия с сетями. Например, таргетировать информацию, управляя тем самым статистическим распределением информации и энергии в сетях.

Таргетирование и управление определяется не алгоритмами, а теми, кто имеет дело! То есть, имеет собственные цели и программу действий. Так, материалы «Кембридж аналитики» могли бы использовать британские евроэнтузиасты и сторонники ЕС, но использовали их сторонники Брексита, т.е. евроскептики.

Здесь мне важно зафиксировать, что в сетевом обществе алгоритмы обработки больших данных релевантнее социологических опросов, которые возникли и усовершенствованы для другой эпохи — века публики. Пока существует публика и составляющие ее индивидуальные граждане, существует и общественное мнение, которое измеряется социологическими опросами. В сетевом обществе спрашивать мнение любого элемента сети совершенно бесполезно. И точно так же бесполезно составлять выборку из генеральной совокупности членов сетей. Бесполезно и неэффективно.

Это заявление методологического характера, обосновывать его и критиковать нужно на соответствующем философском и профессиональном уровне.

Для выбранного мною жанра и формы можно обсудить не методологические проблемы и тонкости, а некоторые феномены, которые уже стали азбучными в подходах к сетевому обществу. Например, явление и категорию «мудрость толпы».

Это понятие-метафору Джеймс Шуровьески ввел в 2004 году в эпоху сетей, поэтому архаичная категория «толпа» не должна вводить в заблуждение. Метафора взята из практики своеобразных рыночных лотерей на Диком Западе типа «Кабан за 1 доллар». Свинина или телятина стоят по доллару за килограмм (фунт, пуд, для понимания принципа не важно). А на рынке предлагается купить 100 килограммового теленка за доллар, точнее, не купить, а выиграть. Каждый желающий может внести доллар и назвать вес теленка. Тот, кто точно угадает вес, то и получает всего теленка. Толпа скидывается по доллару, когда набирается сумма большая, чем цена теленка, теленок ставится на весы, озвучиваются названные участниками лотереи цифры и тот, кто назвал самую близкую цифру к показаниям на весах, получает теленка. Простенькое надувательство.

Но оно интересно тем, что самым близким к точному весу оказывается среднее арифметическое от всех названных цифр. То есть, никто из конкретных участников лотереи не может назвать точный вес, но среднее мнение всех оказываются самым точным. Толпа оказывается умнее всех ее отдельных элементов. Автор метафоры интересовался биржевыми играми и прочими финансовыми инструментами и везде наблюдал этот феномен «мудрости толпы».

Понятно, что это никакая не мудрость, а только статистика.

Но важно здесь то, что без любителя считать, который вычислил среднее арифметическое в популярной рыночной забаве, ни сама толпа, ни продавец, ни счастливчик, выигравший теленка, никто вообще не догадался бы о том, как «мудра» эта толпа.

В современных сетях можно автоматизировать вычисление такой «мудрости сетей». Нужно просто собирать большие данные и запустить алгоритмы их анализа. Самый простой ИИ с этим справляется.

Но кому это надо?

Участникам сетевой коммуникации, каждый из которых имеет собственное мнение и не готов его менять? Нет, им это точно не надо.

Наблюдателю со старыми представлениями о мире и обществе, который видит отдельные мнения в сети, видит глупость и ошибочность этих мнение, это тоже не надо. Его интересует истина, или правильное мнение, а не «средняя температура по больнице».

Такие данные и их обработка нужны тем, кто имеет цели относительно всей совокупности участников сети. Такие цели есть у продавцов товаров и услуг и такие цели есть у политиков, манипулирующих массами. То есть, манипулируют сетевым мнением и те, и другие.

Торговцы товарами и услугами побуждают к принудительному потреблению своих товаров и услуг, политики делают практически то же самое, принудительно вынуждают потреблять бренды и имена. Торговцы имеют деньги, политики голоса и репутацию.

Ну а те, кто оказывают услуги торговцам и политикам, ищут способы употребления феномена «мудрость толпы» в мирных целях. Это правильно.

Могут быть и мирные цели, а не только манипуляции и надувательство.

Напомню, что я все еще разворачиваю тему «гражданское общество». Да и само гражданское общество должно развиваться. Развитие неравномерно, бывают периоды бурного развития, бывают времена застоя и даже отката. Так было всегда.

Вот, скажем, в эпоху публики гражданское общество переживало расцвет. И тут изобретают радио.

Как заметил тогда Илья Ильф: «В фантастических романах главное это было радио. При нем ожидалось счастье человечества. Вот радио есть, а счастья нет».

Про интернет можно сказать то же самое. Пусть не счастье, но от интернета ожидалось много всего хорошего. И вот интернет вошел в каждый офис, каждый дом, в каждый карман и каждое ухо. Доступ к любой информации в любое время обеспечен. Скорость доставки и отправки информации почти утратила значение, все работает в реальном времени.

Когда-то Андрей Платонов писал о городке, рельсы от которого тянутся до самого Парижа, вот только в Париж из этого городка никто не ездил. Ездили только туда, где их ждали и куда их влекли дела и желания. Желания на Париж не распространялись и дел там ни у кого не было.

При наличии квартирных телефонов любой абонент мог позвонить любому другому абоненту, но все перезванивались в очень узких кругах общения, с теми, кого лично знали или к кому имели дело.

Так и с интернетом. Доступна любая информация, а нужна только та, к которой есть интерес. А интересы всегда намного уже и скромнее, чем все, имеющееся в доступности.

Мы не пользуемся всеми богатствами, накопленными человечеством в глобальной сети, из-за бедности воображения и скудости интересов и потребностей.

Так вот — радио. Мечты о том, что радио принесет счастье, разбились о действительность: радио принесло тоталитаризм. Фашизм и сталинизм воспользовались возможностями радио, чтобы оболванить большие народы и навязывать им свою волю, мнения, установки, мобилизовать их на уничтожение гражданского общества.

Спрогнозировать такие эффекты было очень сложно. Ну а если бы такие прогнозы появились! Следовало бы из предосторожности убить Маркони и Попова? Запретить радио? Глупо.

Гражданское общество пережило и фашизм, и сталинизм. Переживет и интернет. Мы не можем вернуть общество назад, от сетей к публике.

Придется учиться и осваивать сетевые формы организации всего общества и гражданского общества, в частности.

Возможно ли это, если сети оглупляют участников сетевой коммуникации и уравнивают мнения академиков с мнениями дворников?

Возможно ли это, если сети негативно сказываются на индивидуальности и нивелируют все индивидуальные различия, без которых немыслимо гражданское общество, общество свободных людей и ярко выраженных индивидуальностей?

Почему нет?

Читайте также:

• Гражданское общество — часть 1

• Гражданское общество — часть 2

• Гражданское общество — часть 3

• Гражданское общество — часть 4

• Гражданское общество — часть 5

• Гражданское общество — часть 6.1

• Гражданское общество — часть 6.2

• Гражданское общество — часть 7

• Гражданское общество — часть 8

• Гражданское общество — часть 9.1

• Гражданское общество — часть 9.2

• Гражданское общество — часть 10.1

• Гражданское общество — часть 10.2

• Гражданское общество — часть 10.3

• Гражданское общество — часть 11

Текст впервые был опубликован в блоге Владимира Мацкевича в Фейсбуке: